|
|
|
|
|
|
Общество любителей древности ПОД ЗНАМЯ РУССКОЙ ЗЕМЛИ Сухая холодная осень 1476 года сменилась бесснежными морозами — за всю зиму снега так и не выпало. По промерзшей дороге из Новгорода в Москву длинной вереницей тянулись и тянулись сани и пешеходы, шло и ехало “многое множество” людей. Ехал цвет новгородского общества — надменные посадники и богатые житьи люди, шли крестьяне и горожане, бедные вдовы и черницы-монахини... “Того не бывало отначала. как и земля их стала”, — записал московский летописец, пораженный невиданным зрелищем. Было чему удивляться — впервые жители Господина Великого Новгорода шли в Москву в поисках суда и управы, с жалобами на своих обидчиков, с обвинениями и оправданиями, признавая тем самым власть государя всея Руси над Новгородской землей. Не все шли добровольно — посадника Захария Овинова пришлось везти в Москву под стражей. Колокола Москвы и Новгорода мерно отбивали средневековое время… Боярскому засилью в Новгороде, приходил конец... БЕЗВОЗВРАТНО прошли года блеска и славы вечевой республики. Стерся в памяти тот майский день 1136 года, когда новгородцы, собравшись на вече, гневно упрекали князя Всеволода Мстиславича в трусости и своеволии и, продержав под стражей, “указали ему путь”. То было утро новгородской вольности. Под знаменами святой Софии, символа вечевого города, новгородские ратники не раз бились с войсками суздальских князей, отстаивая свои права. Встав по призыву Александра Невского на защиту Русской земли, новгородские богатыри разгромили шведов на Неве и пролили свою кровь в знаменитом Ледовом побоище. Новгородские землепроходцы осваивали далекий Север и переходили за Урал, новгородские ладьи плавали с товарами по серым волнам Балтики и бороздили угрюмые воды далекого Студеного моря, где не решались появиться лучшие европейские мореходы. В то время как терзаемая княжескими распрями Русь дробилась на все более мелкие уделы, Господин Великий Новгород был грозен и славен. Сохраняя свое единство, не зная феодальных усобиц, он год от году, из века в век умножал свои богатства. Даже страшное ордынское иго, кровавой пеленой затянувшее Русскую землю, прошло для Новгорода стороной. Город не видел ни хищных ордынских царевичей, ни жадных, жестоких баскаков... Развивались письменность и культура, строились храмы с замечательными фресками, осваивались новые пашни среди лесов и болот. Княжеское слово — не указ для вольного Новгорода. И приходили, и уходили князья, сменяемые вечем, возводились в сан и удалялись в монастырь выбранные архиепископы. И со всей Европы текли в Новгород серебро и вина, сукна и оружие, в обмен на новгородские меха, воск и мед. НО ВРЕМЯ медленно и неуклонно делало свое дело. Как и в других русских землях, в Новгороде усиливался процесс феодального развития. Особенностью этого в феодальной республике было разобщение, выделение мощной боярской верхушки и захват ею политической власти. Богатые богатели, бедные беднели. Все реже слышался на вече голос рядовых новгородцев, все громче становился голос бояр и житьих. Земли, населенные пахарями-смердами, лишенными политических прав в вечевом городе, когда-то принадлежали всему Господину Великому Новгороду. Теперь, шаг за шагом, они все больше переходами в руки бояр — Мишиничей и Онцифоровичей, Борецких и Селезневых, Грузовых и Самсоновых. Основной факт истории Господина Великого Новгорода в XIV — первой половине XV в. — перерождение древней раннефеодальной вольности в боярскую олигархию — власть боярских группировок, фактически неконтролируемую вечем. Несколько десятков боярских семей из поколения в поколение занимали должности посадников и тысяцких, верховодили на вече, держали в своих руках все богатство республики. Менялась система ценностей, суживался политический, горизонт, тускнело чувство единства, неразрывной связи с Отечеством — Русской землей, стонущей под игом ордынских ханов и под ударами литовских князей. Все большая, пропасть разделяла всевластных посадников от “меньших людей” — рядовых жителей новгородских концов и улиц. Все более враждебными глазами смотрели гордые магнаты на поднимающуюся Москву — надежду и оплот единства русского народа, его избавления от чужеземного ига. Уже Дмитрий Донской был вынужден обнажить меч против новгородских бояр, поощрявших разбойничьи набеги на русские города — на своих быстроходных речных судах — ушкуях новгородские “молодцы” разграбили Кострому. Тогда в январе 1387 года, боярам пришлось выплатить большую контрибуцию. Когда вспыхнула феодальная война между внуками Дмитрия Донского, боярский Новгород поддержал Шемяку, признав его великим князем — и этим на несколько лет продлил тяжелую смуту — опираясь, на Новгород, Шемяка совершал свои грабительские походы. Даже “младший брат” Новгорода, вольный Господин Псков, вызывал у бояр чувства вражды и раздражения — посадники были не прочь пожертвовать Псковом для укрепления отношений с ливонскими рыцарями. Руководители новгородской политики все чаще обращали взоры на запад, на короля Казимира, государя Литвы и Польши... КОГДА новый великий князь. Иван III (1462 г.) взял решительный курс на создание единого Русского государства, для новгородского боярства наступило время окончательного выбора между верностью Русской земле и переходом в подданство к Казимиру Литовскому. У него магнатам жилось вольготно… Яжелбицкий мир 1456 r. между Москвой и Новгородом оказался непрочным. Слишком велики были противоречия между складывающимся единым государством и интересами боярской олигархии. В последующие десять лет значительно активизируются отношения между новгородским боярством, с одной стороны, и польско-литовским королем с бежавшими к нему князьями — участниками Шемякинской смуты, с другой. Приближалось время, развязки. В 1470 г. новгородское боярство пригласило на княжеский стол Михаила Олельковича, подданного короля Казимира. В Москве этот шаг был расценен, как первый этап перехода Новгородской земли под власть Казимира. И действительно — вслед за приглашением Олельковича сторонники Казимира пошли еще дальше: весной 1471 г. они вступили в прямые переговоры с королем о признании его господином над Новгородской землей. Над Русской землей сгустились черные тучи. Переход Новгорода под власть Казимира отдавал великому князю Литовскому весь Северо-Запад Руси — вплоть до Двины и Белого моря. Верный Москве Псков оказался в тисках между Орденом и Литвой. Казимир вступил в переговоры с Ахматом, ханом Золотой Орды. Здание единства Русской земли, напрягавшей все силы в борьбе с Ордой и Литвой, грозило рухнуть. Казалось, само время играет на руку союзникам Казимира: стояла весенняя распутица, до зимнего пути, которым обычно шли великокняжеские войска через новгородские, болота, была еще далеко. Но Иван III не стал ждать объединения вражеских сил. По едва просохшим дорогам двинулась в поход испытанная в боях московская конница. Четко и слаженно с разных сторон шли великокняжеские войска к Великому Новгороду. Запылали города, и села — началась последняя на Руси феодальная война, трагическая война русских против русских, война во имя единства Русской земли. В столице вечевой республики началась мобилизация. В последний раз брались новгородцы за оружие для защиты своей “старины”. Воодушевления не было — мало кому хотелось идти а бой против войск русского великого князя во имя интересов короля. Казимира. В поход заставляли идти насильно — несогласных сбрасывали в Волхов с моста. Не обученные ратному делу мирные горожане собирались под знаменами своих концов и нестройной толпой шли навстречу неизвестности. И ВОТ наступил драматический день — воскресенье, 14 июля 1471 года. На берегу Шелони, близ устья Мшаги, огромное рыхлое войско во главе с новгородскими боярами встретилось с конницей московских воевод князя Холмского и боярина Хромого. Страшный для средневековой пехоты удар сомкнутой кавалерийской массой профессиональных воинов — и новгородские ратники бегут, усеяв трупами поле сражения, и тысячами сдаются в плен во главе со своими воеводами, союзниками короля Казимира. Померкла слава былых подвигов, навеки закатилось солнце новгородской доблести. Не трусость и не измена — необратимый ход времени привел новгородцев к кровавому поражению на Шелони. Раздираемая внутренними противоречиями, руководимая своекорыстным боярством, архаическая феодальная республика оказалась больше не жизнеспособной. На стороне великого князя и его воинов было не только воинское искусство, но, прежде всего, — неумолимая правда истории. Новгородцы сражались за день вчерашний, москвичи — за будущее Русской земли. Изменники-бояре были посланы в заточение, рядовые горожане отпущены по домам. 11 августа в ставке великого князя в Коростыни, где за две недели до этого были обезглавлены четверо новгородских бояр — союзников Казимира, был подписан договор Господина Великого Новгорода с великим князем всея Руси — последний договор феодальной республики. Новгород сохранил свое вече, своих бояр и посадников, свои земли, но признал великого князя своим верховным владыкой и навсегда отказался от внешней политики. ПРОШЛИ четыре года — и Новгородская земля впервые встречала главу Русского государства. Целый месяц медленно двигался великокняжеский кортеж. На каждом стане его встречали новгородские делегаты. Бояре и житьи, посадники и меньшие люди подносили дары и свидетельства своей верности. Но больше всего было жалоб. Бояре жаловались друг на друга; меньшие на бояр, сельские жители — на горожан. Целые улицы посылали своих делегатов бить челом о неправдах, о боярских насилиях, грабежах и убийствах, чинимых своевольными боярами и их слугами. Огромный город и его земля переживали обычную для средневековья феодальную анархию — малую войну всех против всех. Недаром же перед самым прибытием Ивана III в Новгород псковский летописец записал о разбойничьем нападении новгородских боярских отрядов на волость Гостятино. И сами новгородские уличане били челом на самого степенного посадника и бояр за их “неправду”, нападения и грабежи. 26 ноября 1475 года — черный день в истории новгородского боярства. Сказочно богатые, гордые своим прошлым, надменные посадники впервые оказались перед судом, главы Русского государства. Повинные в тяжелых преступлениях, взятые под стражу, осужденные бояре двинулись в далекий путь к Москве. С независимостью боярской олигархии было фактически покончено. Наступила агония феодальной республики. ПОСЛЕДНИЙ акт трагедии, боярского Новгорода разыгрался двумя годами позже. Правящая группировка Новгорода раскололась — часть бояр решила принять подданство Москвы, признав Ивана III “государем”, и этой ценой сохранить свои земли и, возможно, и власть над Новгородом. С этой целью весной 1477 г. они отправили посольство в Москву. Иван III был согласен на установление своего “государства” над Новгородом мирным путем. Но при этом он предъявил жесткие требования, фактически означавшие ликвидацию республики. Однако из этих переговоров ничего не вышло. Новгородское вече усмотрело в действиях бояр измену и расправилось с ними. Власть окончательно перешла в руки “литовской” партии, которая снова стала готовиться к войне. В начале октября московские войска отправились в последний новгородский поход. Войны уже не было — новгородская рать больше не покидала стен своего города. Бояре рассчитывали, что великокняжеские войска не выдержат длительного стояния перед укреплениями огромного города, что путем переговоров удастся добиться приемлемых для себя условий мира. В последних числах ноября войска Ивана III обложили боярскую столицу. Перейдя со своими полками через лед Ильменя, великий князь встал у Троицы на Поозерье, на левом берегу Волхова. Со всех сторон шли войска — московские и псковские, подвозили продовольствие и артиллерию под руководством знаменитого Аристотеля Фиоравенти построили мост через Волхов для связи между обеими группировками великокняжеских войск. А в ставке великого князя шли переговоры с новгородской “господой”. 7 декабря новгородским делегатам были сообщены требования Ивана III о полном и безоговорочном включении Новгородской земли в состав Русского государства. 14 декабря бояре согласились, на это, но начали торговаться по поводу судьбы своих вотчин. В городе, между тем, начался голод, от скученности и недоедания вспыхнули эпидемии. В надежде добиться сохранения своих земель, бояре затягивали переговоры. В городе начались волнения... Горожане поняли окончательно, что бояре пожертвовали республикой во имя сохранения своих вотчин. Под угрозой внутреннего взрыва делегатам на Поозерье пришлось стать сговорчивее. Великий князь, в свою очередь, согласились пойти на некоторые уступки, ограничив свои требования конфискацией только части архиепископских и монастырских земель. 15 января 1478 года в город вступили войска великого князя. Началось приведение всех новгородцев к присяге на имя государя всея Руси. Навеки смолк вечевой колокол. Погруженный на сани, он отправился зимним путем в Москву, чтобы там, на одной из площадей Кремля вместе с другими русскими колоколами отбивать новое время — время единого Русского государства. Над огромным старым городом, над бескрайними лесами и болотами Новгородской земли вставала заря новой эпохи, эпохи единства под знаменем Москвы. Ю. АЛЕКСЕЕВ,
|
|
