|
|
|
|
|
|
Батюшка Ильмень Высокая вода Марк Михайлович Баринов - старый друг и автор журнала “Знание-сила”, морской офицер, яхтсмен, журналист, исследователь, последние годы жизни - директор Государственного музея А. С. Пушкина. В течение пятнадцати лет он руководил клубом" Встреча с будущим" при Центральном доме работников искусств. В числе многих организованных им дел - походы на шлюпках по древнему пути "из варяг в греки" в пору половодья. По существу, так уточнялись чрезвычайно важные исторические подробности, касающиеся использования нашими предками водных путей, сегодня забытых; моделировались путешествия эпохи раннего русского средневековья. Видные историки отмечают важность такой работы. О первом из этих походов Марк Михайлович рассказал на наших страницах в номере 6 за 1983 год. В декабре 1984 года Марк Михайлович Баринов скончался. Недавно в редакцию передали его рассказ о походах последних лет. Надо сказать еще, что ученики Марка Баринова продолжают начатые им дела. Уже состоялось - впервые без него - очередное путешествие по намеченному им маршруту. Надеемся, вы прочтете и о новых результатах.
Наша экспедиция по сложности, трудоемкости подготовки была нисколько не проще любой специализированной, обеспечиваемой государственными организациями. Подготовку к очередному этапу экспедиции вел весь клуб. Все мы - взрослые и юные, школьники, студенты, рабочие, "молодые специалисты", родители, члены семей и я, грешный... В результате все наше время, все силы, все средства (деньги!) уходили на экспедицию, главная, основная часть которой длилась всего-навсего две-три недели в весенние, половодные дни и ночи. Но сколько же надо всего, чтобы эти дни и ночи мы шли успешно! Главное - время. В 1983 году, например, я просто не успел написать очерк-отчет о втором этапе похода. Ведь кроме того, что мы - члены экспедиции, мы еще школьники и рабочие, служащие и студенты, родители и дети. Пишу сразу две главы - о втором и третьем этапах экспедиции "Высокая вода". Единственный в стране специалист по истории внутренних водных путей, доктор исторических наук Энесса Георгиевна Истомина, вдохн овляет нас, говорит, что делаем нужное для науки дело. Мы же сами просто не можем иначе жить. Итак глава о походе весной 1983 года... Весенний лед Первый вопрос, который предстояло решить: когда начинать? Жители прибрежных сел на Ашевке говорили, что пик половодья в верховьях - в конце марта - первых числах апреля. Мы назначили выход на 1 апреля. 23 марта, когда в Москве еще только запахло весной, передовая группа выехала в Финьково, к месту нашего прошлогоднего финиша. Летом мы там уже побывали. Провели текущий ремонт шлюпки и как следует разведали маршрут. Сущевская канава ведет в озеро Дубец. Из этого озера течет речка Пылка в озеро Цевло. А из него в озеро Полисто течет речка Цевла. И уж из этого "флагманского" озера и вытекает Полисть. Полагаю, можно было бы считать и называть Полистыо все притоки, начиная от первого озера. Здесь, на гребне водораздела, мы и в прошлом году не видели препятствий для того, чтобы без волоков перейти из бассейна Чудского озера в бассейн Ильменя, из Псковской земли - в Новгородскую. К сожалению, время не пощадило самые интересные места древнего пути. Сущевская канава оказалась загороженной целым складом металлолома, а между озерами Дубец и Цевло хозяйничали мелиораторы. Пылку перегораживала дамба. Мы решили с порождениями технической цивилизации бороться ее же средствами. Из Финькова до Цевлы перебросили шлюпку и снаряжение на колесном тракторе. 31 марта в 13.15 вышли в Цевлу и двинулись вперед. Погода была летняя. Это сильно действует на человека, только что пришедшего из зимы, это одна из самых притягательных сторон путешествий по высокой воде. Повсюду цвела верба. Утки парами шумно взлетали из-под форштевня "Ильменя"... Началось то, что мы называем "курортным плаванием". Работал только "ветерок", да еще мы с Олегом - я на руле, он у двигателя. В 17.00 сквозь стену желтого камышового леса мы вырвались к озеру Полисто, и перед нами предстала незабываемая картина. Под лучами ярчайшего жаркого солнца - необъятная серо-голубая ширь огромного озера... сплошь под ледяной коркой. В походе (а в общем-то и в повседневной нашей жизни) так бывает нередко: спокойное, расслабляющее приятное плавание и вдруг - непреодолимая преграда. Надо мгновенно перестраиваться. От устья Цевлы в озеро вел длинный, чуть наискосок, язык полыньи. Я и направил "Ильмень" в эту чистую воду. И тут же посадил шлюпку на мель. Проверка веслами показала, что "мель" - донный лед, покрытый слоем воды. Вернулись к берегу и стали на ночевку. В нашем экипаже Ира выполняла роль кока, специалиста по топонимике и вела судовой журнал. Вот отрывки из него. "Пробовали пробиться сквозь лед: брали его с налету мотором, разбивали шестами и наконец открыли лучший метод ледового плавания "канкан на льду", или "ледовое побоище". Два-три человека, сидя на полубаке, разбивают лед сапогами, а остальные шестами проталкивают шлюпку в образовавшуюся полынью. Лучшим "сапогмейстером" оказался Петя, а Костя выходил на хрупкий лед и фотографировал это неповторимое зрелище. 2 апреля встали в пять, вышли во льды и пробивались целый день. Ребята творили чудеса - бегали с шестами по планширу не хуже циркачей. В 9 часов вечера подошли к следующему мысу". Мы шли, пробиваясь сквозь льды, намечая курс от мыса к мысу, оставляя за кормой многокилометровую полынью. Солнце - вот наш главный помощник. Ледяная корка превращалась в некоторое странное образование, ближе всего напоминающее не очень плотно склеенные между собой толстые граненые карандаши. Никогда прежде не приходилось мне видеть кристаллы льда. Теперь увидел. Шлюпка всем своим весом таранила это вязкое кристаллическое покрытие поверхности озера. Мотор тут не годился. Шли на шестах и под парусами, поставив фок и кливер. Зрелище фантастическое. Но такое ли уж фантастическое? Не так ли и ходили по весеннему льду предки? Мне не раз доводилось бывать в подобных местах: корабль истории человечества чуть-чуть изменил свой курс, и на прежнем направлении остались лишь следы кипевшей тут века назад жизни. И вот ныне - тишина, покой, память. Ира: "...3 апреля. Я познакомилась с бабушкой Тоней, которая уже 48 лет живет в Большом Полисто, бывшем центре болотного края. Она рассказала, сколько деревень было здесь - "деревня на деревне", все спалили немцы. Несколько деревень были расположены на этом берегу озера - Веряжа, Малое и Большое Полисто, Горелица, Замощенье, Чилец, Ручьи, Осье, Ленно, Татищи (память о разбойниках, подстерегавших торговые караваны). А в болотах ("мхах") прятались деревни Заходы, Медвежья, Ситово, Фалюшино... Редкие, древние названия. Местные жители с глубоким уважением отнеслись к нам, увидев ледовое плавание. В холодную и ветреную погоду лед на озере встает торосами с двухэтажный дом. Если они подходят к берегу, то рушат все на своем пути. Именно лед принес огромные валуны на кладбищенский холм и разрушил старую церковноприходскую школу". Здесь проходил древний водный путь, здесь был очень населенный район, занятый обслуживанием "водоходов". Одно лишь название Веряжа, несущее память о посещениях варягов, говорит о многом. А Заходы - это места остановок на пути с заходом на берег. Но как все-таки ходили здесь предки? Мы приехали так, чтобы успеть на пик половодья на самом водоразделе. Застали-таки разлив верховых речек и... лед на озерах. Но ведь когда-то ходили этим путем не в турпоходы, а по торговым, военным, дипломатическим делам, и, следовательно, для них сроки прохождения пути были очень важны. На собственном опыте мы убеждались, что древняя наука, а вернее, древнее искусство водоходства было тонким и сложным и требовало гораздо больше знан ий и навыков, чем, скажем, дал мне сорокалетний яхтсменский опыт. Надо было, например, знать тончайшие нюансы гидрологической обстановки, все ее связи с погодой. Мы начин али см утно ощущать, что погода в каждый новый год похода имела во много раз более тонкие оттенки, чем воспри нимаемые нами в обычной городской жизни, сквозь глухой скафандр цивилизации. Вопрос, когда пускаться в путь, был одним из основных. Другой - стремиться ли перейти в другой бассейн за одну навигацию - имел не меньшее значение... В последние дни плавания по озеру боги сжалились над нами и, слегка дунув, отодвинули гигантское ледяное поле от берега, вдоль которого мы пробивались к истоку Полисти. Ясным солнечным утром, бесшумно скользя под парусами вдоль желтой стены камышей, мы увидели бревенчатый мост, притопленный с обеих сторон разливом. А за мостом - неширокую речку. Полисть?! Уж очень скромно выглядел этот почти ручеек после необъятных водных, ледовых просторов. Подошли ближе - и нас подхватило могучее течение воды, стремящейся из озера под мост. Сунули вертикально вниз четырехметровое весло - дна не нащупывали! Сомнений не о ставалось - она! Тут не зевай!.. И вот - новое качественное превращение путешествия. Диаметр озера, казавшегося величавым и необозримым, составлял всего-навсего двенадцать - четырнадцать километров. Мы шли по озеру, делая три - пять километров в день. Уже свыклись с таки м темпом , с тяжким трудом. А тут стремительно и неудержимо река несла нас сама со скоростью семь-восемь километров в ч ас, и сн ова мы были в раю, в лете, среди ц ве тущей ве рбы и пти чьих криков. Пришлось спустить паруса, " срубить" (снять) мачту, ибо на п ервых же ки лометрах пути встретились забытые н ами сто лбы с проводами электропередачи, пересекающие реку. Мне уже пришлось однажды, много лет назад, коснуться мачтой голых проводов. Запомнил на" всю жизнь... Шли на в еслах - жаль было нарушать чудесную музыку ветра в ветвях деревьев, птичьих голосов и журчан ия воды за бортом. А вы задумывались когда-нибудь, почему естественные, природные звуки так успокаивают, а искусственные, неестественные так бьют по нервам? Километры пути летели за корму. Вскоре на левом берегу завиднелись дома, баньки по ка лено в воде. Мы давно уже ждали это село - Ухошино, "столицу" бол отного края. Здесь сельсовет, почта, магазин и даже аэродром - сообщение вертолетами раз в неделю с райцентром Бежаницами, а то и с самим Псковом. Однако сейчас, весной, в разлив, и аэродром не работает. О том, какие здесь, в Ухошино и окрестных селах, живут люди, надо писать книгу. За картошку, молоко, хлеб, которые мы в изобилии получали у береговых жителей, хозяева ни за что не соглашались брать деньги. К счастью, среди наших московских припасов оказались полиэтиленовые упаковки сушек-челночков да еще пакетики карамели. Когда ребята пошли со своими скромными дарами и с благодарностью, они подверглись допросу с пристрастием: а сколько и чего есть у нас самих, а хватит ли на дорогу... Вернулись в шлюпку смущенные - с новыми дарами: с чудесным домашним холодцом, с велико лепным, в три пальца, салом. Здесь хорошо осознают всю прелесть и все преимущ ества жизни в этих удивите льных местах по сравнению с жизнью в городах. Лесник, с которым мы подружились, - ленинградец. После войны решил навестить места, где воевал, да так и остался... Вот как Ирочка писала про Ухошино в судовом журнале: "... Очень интересные люди - лесник Иван Васильевич Артемьев и его жена Антонина Васильевна, почтальон. И еще фельдшер Володя Опанасенков, который только что закончил училище и собирается обосноваться тут всерьез. Иван Василье вич рассказал, что перед первой мировой войной на Полисти восстанавливали судоходство. Для этого проделали спрямление реки, по которой мы шли до Ухошина. А канал, виденный нами справа, предполагалось вести из Полисти прямо в озеро Дубец. Вся эта система должна была соедин ить бассейны Сороти и Полисти и восстановить древний водный путь, в суще ствовании которого здесь никто не сомневается. В Ухошино мы видели необыкновенную лодку-долбленку, сделанную точно по описанию Константина Багрянородного, из целого огромного ство ла, распертого вставленными шпангоутами и с двумя широкими досками, пришитыми по бортам. Лодка де сяти метров в длину и метр в ширину. Ими пользуются здесь и на озере очень активно... В четырех километрах от Полисти берет начало ее сестра Порусья, вытекающая из озера Русского. Между Полистью и Порусьей особые отношения. Больши нство местных, полистовских жителей берут себе в жены девушек с Порусьи... Деревни до конца области : Гри ва, Рог, Гвездяно. Городище. Борок, Лебяшово. Много здесь курганов. 6 апреля. Вышли из гостеприимного Ухошина в 12.15. Как и везде в этих местах, нас встречали как родных, угощали чудесным хлебом домашней выпечки, дереве нским молоком и изумительной картошкой, которой ребята съедают ведро за один раз". ...Мы мчались вниз по Полисти, минуя глухие, совершенно безлюдные места на гран ице Псковской и Новгородской областей, преодолевали ' гряды порогов (или развалины бывших здесь мельничных п лотин), проходили через сплошные завалы огромных деревьев, шли все дальше вниз, к Ильменю, и понимали - поход окончен. Возможно, что впереди, на более пологой приильменской низменности, н ас ждали разливы, но всем уже хорошо было понятно: плавание по течению по сравнению с плаванием против течения по половодью - прогулка. Нам было ясно теперь, что главное в древних путях - подъем к водоразделу и переход через него в новую реку. Дальше нас ждало обычное плавание. (По Ильменю на древних рыбацких судах, сохранивших свою конструкцию со времен Садко, мы плавали в течение нескольких навигаций еще десять лет назад.) Мы уже чувствовали себя истинными водоходами. Еще не мастерами, но уже подмастерьями в искусстве перехода из одного речного бассейна в другой, в форсировании волоков. А ведь рядом с нами. почти параллельно Полисти, текла могучая Ловать - магистраль великого пути "из варяг в греки". Надо остановиться - до следующей "высокой" навигации и, не теряя времени, переброситься на колесах в Ловать, а затем начинать путь вверх, к великому волоку древних летописей. Принцип тот же: все естественные препятствия проходить своим ходом на нашем старом добром "Ильмене", который и до Царьграда дойдет, не побоится Черного моря. Только нам надо другое. Во-первых, доказать, что путь "из варяг в греки" проходим в половодье и сегодня на настоящих, хотя и малых, судах. Во-вторых, убедиться, что Сущевская канава - не случайность, что в верховьях, на гребнях водораздела Великого Волока, мы найдем такие же "канавки", "копанки" и другие гидротехнические сооружения. Если великий путь действовал сотни лет, значит, не стоило "волочить волоком" посуху, как это изображено у Рериха. Они ведь были нисколько не примитивнее нас, древние русские водоходы, наши предки. Мы встали в Белебелке - пятьдесят километров не доходя до Старой Руссы. Весной 1984 года мы пойдем вверх по Ловати, найдем переход в бассейн Западной Двины и почти наверняка встретим там такой же древний канал, такую же "Сущевскую канаву". Оставили шлюпку и большую часть снаряжения у береговых жителей, хороших людей, и со спокойной душой уехали в Москву. Отчаянный поход С апреля 1983 до марта 1984 у каждого из нас в жизни происходило много всякого. Но в то же время в каждом из нас - тех, кто составляет основное ядро клуба "Встреча с будущим", - ни на секунду не угасала мысль о походе весн ой- 1984- го да. О том, как начнем движение по самому таинственному участку пути "из варяг в греки", от Ловати до Смоленска. Мы уже знали темпы походов и потому рассчитывали в эту навигацию дойти или хотя бы подойти возможно ближе к переходу в бассейн Западной Двины. Схема водных путей была у каждого в памяти постоянно. От города Холм вверх по Ловати. Но вот вопрос: до самых ли ее истоков, где есть переходы в Двину? Это значило 450-500 километров против течения! Влево от Ловати, резко забирая в горы Валдайской возвышенности, уходили притоки: реки Кунья, Большой Тудер, Малый Тудер, Се режа, Допша... Каждая из них была значительно короче самой Ловати, и в верховьях этих рек заманчиво виднелись на картах озера другого бассейна - системы истоков Западной Двины. Лето, осень, зиму мы обсуждали варианты. Я подготовил лоцманские карты маршрутов и по Ловати, и по Кунье, и по Большому Тудеру, и по Сереже. Какой же выбрать? Мы шли в неизвестность и не знали еще, что именно так ходили и древние водоходы. Погода, природа сами давали окончательное указание на месте. В этот поход пошли наши лучшие ребята. Девять человек. В их числе две девушки: Ирина, научный сотрудник музея Пушкина, и Гоар. инженер-программист, - ветераны клуба, ветераны походов. Олег и Саша (теперь не школьники и не студенты - инженер и техник). Двое "костровцев", десятиклассники из подмосковной Костровской средней школы, с которой у нас давняя дружба. Костя и Андрей - крепыши, прошедшие клубную тре нировку зимой в ЦДРИ, а летом на Истринском водохранилище. Еще два Кости - девятиклассник и студент техникума, тоже старые "клубмены". Да еще Юра по кличке Директор - человек, уже прошедший военную службу. 25 марта 1984 года передовая группа выехала в Холм и... через два дня вернулась. "Там еще глубокая зима", - был неутешительный доклад. Пришлось перенести начало похода на десять дней. Вскрытие рек происходит в разные годы в различные сроки. Но ведь мы идем снизу вверх: как бы не пропустить высокую воду в верховьях... А лед на верховых озерах?.. Значит?. . Основная группа отправлялась в Холм 5 апреля. Их встретил могучий ледоход на Ловати. Я - тремя днями позже. Ира, как и в прошлые годы, вела судовой журнал. А я почти каждый день тоже вел записи. Теперь моя задача - свести вместе эти два репортажа с места действия. Ну и комментарии, конечно... Ира: "11 апреля. Экипаж в полном составе. Костровцы и Костя делают последние закупки в Холме, а мы в это время ходим на двух моторах и веслах . по Ловати вокруг Миронежа (так называется место нашего первого лагеря). В 13.30 пошли. Идем вверх по Ловати со скоростью шесть километров в час. Саша и Олег - на моторах, костровцы сменяются на веслах с Костей и Юрой. Гоарчик готовит обед... Свернули в Кунью. Величавая река. 15.00 - Большой Тудер. Как выразился М. М., мы сунули туда нос, но вскоре повернули назад. Бешеное течение, буруны, пороги... Вода резко спала, и зажорные льдины висят высоко над ввдей. Повбеда" вод гул " ре" Тудера, вернулись в Кунью. 17.00 - миновали Малый Тудер. Живописный высокий левый берег... Места совсем глухие, деревень нет. Идем дальше без четкого плана - "кто пустит", увидим на месте. Характер реки в данную навигацию ясен уже в устье. Наши предшественники тоже, наверное, имели несколько вариантов и шли по той реке, которая их пускала". Я: "11 апреля. Кунья - могучая река. При двух "Ветерках" и на веслах скорость против течения три - шесть километров, в зависимости от того. где приходится идти: по стремнине или по теневой стороне, в узкости или в разливе. Поначалу бывало, что в узкостях, при полным ходом работающих моторах и максимальном напряжении гребцов мы едва уходили из этого места... Погода ясная, солнечная, теплая. Крутые берега. Здесь в войну почти три года стоял фронт. Наши на том берегу - немцы на этом. Старые окопы, гильзы от снарядов... Полное безлюдье , глушь. Прошли за день двенадцать - пятнадцать километров вверх по Кунье". Ира:"12 апреля, четверг. Подъем в 5.30... 9.00 - миновали приток Алёшню. Идем опять на двух моторах и на веслах. Встреча с бобром, который тоже плыл против течения, невольно соревнуясь с нами в скорости. Наконец сообразил, свернул к берегу. ...15.50. Где-то здесь была до войны деревня Устье (по Далю "устье" - раструб). 16.25 - река Сережа. Словно маяк на стрелке, у впадения Сережи в Кунью стоит полуразрушенная деревянная церковь. Это погост Зуево со старинным кладбищем. Уже потом мы узнали, что под берегом, подмываемым Куньей, местные ребята находили старинные монетки. 17.25. Пошли по Сереже и сразу полюбили эту речку с ее неторопливым течением, живописными высокими берегами. Хутора, деревни идут так часто, что не можем выбрать спокойное место для ночлега. Наконец стали на пустынном левом берегу. Тридцать семь километров в де нь по карте". Я: " 13 апреля. Сережа - явно горная река, то есть текущая по крутому склону. Возвышенности, с которыми мы имели дело, имеют два типа склонов. Если с одной стороны водораздела - крутой (Ашевка), то с другой - пологий (Полне ть). Типизация чисто условная, ибо Сороть, Ашевка, Полисть, Кунья, Сережа - реки абсолютно разные. (Правда, это могут понять и узнать лишь те, кто, как мы, ходит по ним!) Сережа - могучая река - я пишу о "нашем" времени, о половодье. Но в отличие от Сороти мы не встретили еще ни одного разлива. Она течет как еди ный мощный поток. Весь вчерашний день я думал, что хоть неделю, хоть две недели она судоходна не только для "Зари", но и для других малых судов речного флота... А вокруг - дичь и глушь, брошенные или почти брошенные деревни. Прилив современной технической цивилизации проходит другими путями. А здешние края ждут более высокого и внимательного хозяйствования. Следы былой очень разумной, очень экономной деятельности. Мы идем по древним спрямлениям реки, а рядом плетет немыслимые узоры старое русло. Когда же функционировал этот переход из Ловати в Двину ? От средневековья, от V11I- Х веков до какого времени? До XVII? XVIII? А может быть, и до XIX века? Ясно одно: путь < из варяг в греки", а затем "греческий путь" не заглох в раннем средневековье. Ира: "13 апреля... На ночлег стали в восьмом часу после обрывистого берега изумительной красоты. Село Зуи-Монастырево. От бывшего здесь монастыря остался лишь фундамент часовни на берегу старицы. В селе Волок (видимо, названном так из-за большого порога на реке, через который волокли суда) раз говаривали с учителем-краеведом. Много рассказывал о Мусоргском, о курганах, один - двадцатипятиметровой высоты у деревни Старое... 14 апреля... Огромный завал из бревен и досок в местечке Кушка. Стремительное течение сжимае т этот естественный мост-плотину до монолитной прочности. Завал разбирали четыре часа. Ребята ходили по этому месиву и выталкивали бревна чуть ли не из-под собственных сапог. ...Какое-то время мы шли мимо удивительно красивых берегов. Мимо песчаных обрывов, поросших сос нами. Проходили под наклонившейся к самой воде огромной елью. В лесу - море подсн ежников, у низких берегов - пушистые лапки вербы. За деревней Малиновкой - небольшой плес, оканчивающийся живописным мысом, который так и зовет к отдыху. Встали на ночлег. М. М. рассказал о своем друге археологе, который на Волге, на таком же выбранном им для ночевки месте обнаружил следы многослойной стоянки неолита, а под ней - палеолита. Здесь тоже были наши предшественники - М. М. обнаружил слой угля в песчаном откосе, а потом принес с горки кремневую заготовку каменного топора - нуклеус. 15 апреля. Утром все бело от инея. Вода в чайниках превратилась в лед. В 9.00 серьезная преграда. В деревне Юшине снесенный водой мост перегородил реку. Разгрузили шлюпку и на "раз-два-взяли" с помощью местного населения перетащили вокруг моста. М. М с азартом, по-клубному руководил работой местных ребят, и они с удовольствием участвовали в этом волоке. 16.45. На высоком берегу - древнее село Княжеселы. Я заметила, что здесь даже отдельные участки берега имеют свои названия (лишнее свидетельство важности пути и хорошей его изученности). Остановка в Луке. Впереди нас ждет огромный порог Барище. Старики говорят нам: "Барище шумит". Я: "Барище... В первый момент, увидев впереди буруны, я легкомысленно направил наш кораблик прямо к ним. Однако река обошлась с нами быстро и решительно: посадила на камни и, развернув на 180 градусов, бросила на берег. мимоходом сорвав шпонку одного мотора и задрав колонку другого. Стало ясно, что предстоит работа на много часов. Старые водоходы разгружали свои суда и проводили их в таких местах вдоль берега. Так сказано в летописях и у немногих историков. Не писали они только о том, каким же образом осуществлялась эта проводка вдоль берега. Мы пытались хитрить по-всякому. Облегчили кораблик, тянули его вперед, в то же время отталкивая от берега. Это делали вышедшие из шлюпки ребята. Шлюпка исправно садилась на камни и у берега и ближе к середине реки. И только когда все перестали беречься, испробовали ледяную воду, когда двое в шлюпке беспрерывно отталкивались от берега, а остальные, иногда по пояс в воде (а то и по горло) тянули бечеву, то выходя на берег, то снова уходя в воду, обходя нависающие ветви деревьев, обходя прибрежные камни, - тогда дело двинулось. К вечеру порог был позади. Костя-фотограф выразил общее мнение: промок, продрог, намучился как никогда - и счастлив как никогда! У нас было много "Костей", как говорили ребята, потому в походе пришлось придумать им дополнительные клички. Одного назвали просто по отчеству - Григорич (неважно, что он был самый младший из нас), другого по увлечению - Фотографом. Третий Костя так и остался со своим именем. Мы встали под высоким берегом, над которым возвышалась изумительно краси вая барочная церковь. Излучина реки под обрывом, где мы стояли, называлась иронично и точно - Подпопы. В соседней деревушке Лука истопили бань ку, и мои "варяги" всю ночь сушили доспехи и парились после вынужденн ого "моржизма". А я лежал в палатке и размышлял о способах форси рования порогов в древности. Ход мыслей был обычным, люди в те времена жили такие же, как мы, не супермены, значит, они вряд ли испытывали радость от холодных ванн. Вряд ли и хозяину было выгодно платить за сталь тяжкий труд. Еще раз продумывал, подробности сегодняшнего перехода. И вообще про форсирование путей против течени я. Ясно. что веслами не выгребешь. Ясн о, что и бурлацкий ход возможен далеко не везде. Леса, овраги, обрывистые бере га - это не торная дорога для подъема против могучего весен него потока. Уверен , и придумалось потому, что не абстрактно размышлял и не просто хотел облегчить завтрашний проход через порог. Име нно из-з а двойной колеи размышлений: н еобходимость и знание того, что в древности люди постоянно проходили эти тяжкие пути, - понял! Надо п росто, зайдя за очередной изгиб реки, мысок, ме тров на три ста вперед, пускать по течению к шлюпке поплавок с привязан ной тонкой веревкой. Я ловлю поплавок, тонкая веревка привязывается к прочному капроновому концу, который я вытягиваю и креплю за носовую банку (дубовое сиденье в шлюпке). Дальше просто - ребята, даже не замочив ног, тащат шлюпку впере д, а не к берегу, как было днем, а если даже через камни, то разгруженный корабль п роходит просто. А потом вся операция повторяется сто лько раз , сколько нужно. Таким образом, не страшны ни деревья, мешающие буксировке, ни изгибы береговой линии, ни овраги - надо только выбрать удобный мысок и точно пускать поплавок. Так можно идти вперед на самых трудных участках: по стремнинам, узкостям. через пороги. В качестве поплавка решил использовать пустую канистру. Назавтра все блестяще осуществилось. Ребята ликовали". Ира: "15 апреля. 17.25. Начало героического штурма Барища. Ребята вели шлюпку по топкому берегу по пояс в ледя ной воде. М. М. и Олег выруливали среди камней. В десятом часу вечера остановили шлюпку перед следующим порогом Рели. (Топонимика: барище - морское, "мелководная гряда перед устьем", рядом берег у моста называют устьем, - "россыпь, наволок, перекат"; рели - новгородское, "наносная гряда в воде, возвышенная полоса, гривка, гребень". Такие названия мы встречали и на Ловати, и здесь, на Сереже.) Баня. теплая изба. Так Григорич отметил свой шестнадцатый день рождения. Костровцы и Фотограф до темноты кололи дрова хозяевам, пока не отобрали топоры. Ночью, при свете луны вода кипит на пороге. Грохот такой, как в Москве на проспекте Мира. Только почему-то не раздражает, а, напротив, успокаивает и радует. Названия: горы - Горб, Роман, Межигорье. На берегах лежат: Устье, Городня, Подпопы, Ракованки.Речище.Камещик, Степащи, Долгошь. Сыпучий курган... В общем, мы быстро вернулись к предкам. Думаю, в любой караван нас взяли бы без колебаний - что в Царьград, что к Сту деному морю... 18 апреля. С 10 часов до 15.00 волокли шлюпку через мысок, минуя низкий мост и перекат. Затем спустили шлюпку и провели немного вперед ненагруженную. М. М. - о том, что Рерих неправильно изобразил волок. У них были вороты. А ребята очень деловито обсуждают, что использовали варяги для поплавка вместо канистры. В 16.00 по ш ли дальше. На порогах уже обнажились камни. Вода резко спала. А шлюпка с побитыми бортами начала довольно сильно подтекать. Мы стали лагерем среди зарослей ели и березы. До верховьев Сережи, до озера Наговье двадцать километров по рек е и совсем пустяки по суше. Заманчиво перекинуться туда на санях с трактором. Но это нарушение наших принципов. Тем более, что мы научились так здорово форсировать пороги. Надо остановиться до следующего половодья. Надо летом приехать сюда и как следует отремонтировать наш кораблик-ветеран. Встали. Над нами село Бончарово. Мы прошли в этом году сто двадцать километров вверх по бурным горным рекам. Познакомились с грозными порогами. Видели знаки древнего водного пути: городки и села с церквами, валок вокруг порога, старинные деревни, тянущиеся сплошной п олосой по берегам реки. Погост с кладом моне т. Но самое интересное нас ждет наве рху - на водоразде ле. И вот - автобус... Когда на подъеме забарахлил мо тор, костровцы привычно встрепенулись и скомандовали друг другу: "На шесты!" На следующ ее утро мы были в Москве" . Что мне остается добавить? Мы не только идем по древне му пути "из варяг в греки". Мы идем так, как ходили они. И быстро "возвращ аемся" к той же близости к природе. Но главное то, что вместо одного яхтенного капитана, как в начале совместных походов в 1971 году, у нас теперь еще три своих дипломирован ных "водохода", и вообще весь клуб наш - путешествующи й, плавающий, умеющий преодолевать препятствия и на путях предков, и в нашей современной жизни. И еще радует меня, что Саша публикует свои пока еще скромные материалы в "Огоньке", а Ирина факти чески в соавторстве со мн ой писала этот отчет. И, как вы могли сами убе диться. сделала это хорошо. ...Движение должно быть
непрерывным...
|
|
|||||||
