ПО СТРАНИЦАМ ГАЗЕТ И ЖУРНАЛОВ (наиболее интересные и информативные публикации в центральных, новгородских и старорусских печатных СМИ о Старой Руссе, ее истории и культуре; аналогичные по теме публикации из газет и журналов других регионов России, стран ближнего и дальнего зарубежья)

КОСМОПОЛИТ ИЗ СТАРОЙ РУССЫ

Еще совсем недавно Артура Буча назвали бы космополитом. Люди постарше помнят, было такое ругательство в Советском Союзе. Тогда космополитизм коммунисты считали едва ли не самым страшным грехом. Ныне Буч просто успешный бизнесмен. Этнический немец, уроженец Казахстана, гражданин Германии, владелец шестисотого "мерседеса", рыбоперерабатывающего завода "Дельта-Стикс" в Старой Руссе и фирмы Fish&More в немецком Фридрихсхафене. Артур категорически отказывается считать себя человеком состоятельным. Скорее, состоявшимся.

Ностальгия ни при чем

Так сложилось, что многие наши в большинстве своем преуспевающие соотечественники до сих пор мечтают уехать "из ЭТОЙ страны", но не всем удается. Буч же, уехав из Советского Союза и успешно прижившись в Германии, все-таки вернулся в Россию. Правда этот шаг он ни в коей мере не связывает с ностальгией, патриотизмом и прочими громкими словами.

- Если человек нормально занимается бизнесом, - говорит Артур, - ему нет разницы, куда ехать работать: в Германию, Африку или Россию. Он выбирает, где будет удобно и где есть предпосылки для успеха. У меня такие предпосылки были в России. Я здесь, то есть в Советском Союзе, прожил 39 лет, высшее образование получил, знаю, как теперь говорят, российский менталитет. Это же целый капитал. Разве можно было его просто так оставить? Зачем мне ехать в Китай, если я китайского языка не знаю, или в Америку без английского? Здесь же в поисках поставщиков рыбы мне приходится колесить по всему пространству бывшего СССР, и везде я нахожу понимание намного быстрее других иностранцев.
Я прилетаю в Хельсинки, еду в Эстонию, проезжаю через Латвию, еду сюда, в Казахстан или на Украину, и нигде у меня нет чувства, что только в каком-то одном месте хорошо. Думаю, хорошо должно быть там, где ты можешь работать, где можешь себя реализовать и получить от этого полную отдачу.

Крепкие объятия Родины

В поселок Актау под Карагандой родители Артура - сами тогда еще дети - попали не по собственной воле. Они родились на Украине, в Николаевской области. Во время войны фашисты вывезли их семьи в Германию. Как рабочую силу.
Многие русские, украинцы, белорусы, оказавшиеся в невольной эмиграции, после победы возвращаться домой отказались - одни остались в Европе, другие уехали в Америку или Канаду. Практичные же немецкие семьи будущих родителей Артура решили вернуться в родные дома на Украину. Их матери без мужей остались, а в Николаевской области хотя бы дома были. Думали, с жильем проблем не будет, и то ладно.

Тысячи таких как они погрузили в эшелон и с песнями повезли на родину. Но как только пересекли границу СССР, вагоны заколотили, и стало не до песен.

- Мама (ей тогда и четырнадцати не было), позже вспоминала, что ехали долго, - рассказывает Артур. - Потом стало холодать, снег пошел. Приехали, из поезда вышли, а на улице буран, не видно куда идти. Да и не Украина это была, не Николаевщина, а степной Казахстан. НКВДэшник с ними был. Палку взял, мешок на нее повесил, поднял как знамя и вперед. За этим ориентиром люди и пришли в барак. А там каждой семье отгородили закуток три на три, сказали: "Живите".

В этом бараке и познакомились будущие родители Артура. Они, еще подростки, вместе с военнопленными работали на строительстве цементного завода. Впрочем, сосланные немцы немногим отличались от немцев пленных. Разве только тем, что могли свободно ходить по поселку. Но для того, чтобы поехать в ближайший город, уже надо было получить разрешение коменданта. Все это продолжалось до конца 50-х. Так что и Артур, можно сказать, родился в неволе.
Черно-белая удача

Наш разговор прервал телефонный звонок. Поговорив о каких-то поставках, документах и оплатах, Буч положил трубку и, извинившись, сообщил:

- Это Иван из Актюбинска - мой старый приятель. Когда я в Германию только переехал, он стал моим первым и чуть было не последним партнером по бизнесу. Я тогда еще безработным был, а Иван попросил поставить ему под реализацию пару десятков тонн немецких яблок. Странная в 92-м коммерция была. Алма-атинские и актюбинские яблоки на весь Союз славились, а торговать немецкими получалось выгоднее.

Я занял в одной фирме 35 тысяч марок и отправил из Германии в Казахстан две фуры яблок, договорившись, что Иван пришлет мне взамен рыбу. Но яблоки он продал, целый год прошел, а у меня - ни денег, ни рыбы, ни работы. Решил: все, никогда больше коммерцией заниматься не буду.

Но долг-то отдавать надо было. Хочешь нет, а пришлось крутиться. Причем не с нуля даже, а с минуса огромного. Даже, как все русские, гонял машины в СНГ. Всего две и продал-то на Украину. Гарри - старший мой сын - вместе со мной пережил все эти гонки от бандитов по украинским горным перевалам. Думали, на этом наша удача кончилась.

Потом Иван приехал в Германию. Оказалось, он и не знал, что рыба ко мне не дошла. А у его знакомого казахского торгаша в Германии были друзья-немцы. Говорит: "Вези меня к ним, я собираюсь серьезно с ними работать".

Поехали, и там, на квартире в тот же день заключили контракт на 300 тысяч марок. Тут же отправили факс, и еще через два дня из Казахстана пришли все деньги. Так мне удалось "отбить" все, что потерял, да еще и сверху заработать хорошо. Мы отправили из Германии в Актюбинск пять машин продуктов, и прибыль от этой сделки стала моим первым серьезным капиталом.

Ударник коммунистического труда

Вообще-то Буч не считает себя везучим. "Дело, - говорит он, - не столько в удаче, сколько в желании и умении работать". Ну а умения работать у немцев не отнять.

Вот и отец Артура, начав в 14 лет киркой махать на строительстве, сумел стать сначала высококвалифицированным сварщиком, а потом - заслуженным экскаваторщиком, ударником коммунистического труда.

- Используя его заслуги, я в свое время машину купил, - рассказывает Артур. - При советской власти это тяжело было сделать. Деньги еще не все решали. Тогда люди в очереди за каким-нибудь "Запорожцем" годами стояли. А я в 26 лет новенькие "жигули" третьей модели имел. Вложил в них свои деньги и трудовые подвиги отца, которому авто полагалось вне очереди.

- А деньги откуда? К 26 годам накопить на машину - это или воровать надо было, или подвиги, вроде отцовских, совершать...

- Я в техникуме получил специальность техника-технолога цементно-вяжущей промышленности. Правда, работать по ней не пошел. Играл в заводской футбольной команде, защищал честь родного завода. Это в СССР тогда так профессиональный спорт маскировали под любительский. Вот и я гонял мяч за 150 рублей в месяц. Ну а когда женился, и пришла нужда семью поднимать, решил настоящие деньги зарабатывать. Плюнул на диплом и стал шофером. Пошел к директору завода и попросил новую машину. Для молодого шофера это была сверхнаглость. Вот директор и ответил, что все новую хотят. Но, говорю, я ведь на ней работать собираюсь, а не кататься. Готов даже в две смены - зарабатывать надо. И мне таки дали новую машину. Сначала КрАЗ, а потом КАМАЗ. Я стал единственным молодым водителем, работающим на новой машине. До 350 рублей в месяц зарабатывал. Почти семь лет за баранкой в командировках провел, бригадиром молодежной бригады стал. Она считалась одной из лучших. Я ведь каждый рейс экономически обосновывал. Зарплату своим водителям параллельно с бухгалтерией считал, до рубля прогнозировал, кто сколько и за какую ходку заработать сможет. Это всем импонировало. Я сам хотел знать и людям от меня зависящим объяснить, для чего мы работаем, и что с этого каждый иметь будет. А потом институт заочно окончил и выбился в заместители директора автохозяйства.

Безбашенные

Жена у Буча - донская казачка. Казаки в свое время советской власти тоже не угодны были, и их, как и немцев, по всей стране разбросали. Росла Людмила вместе с Артуром. Их окна через улицу друг на друга смотрели.

Симпатичная девчонка была, заметная. Общественница, школьная активистка. Она классом младше училась

- Когда на девочек начал обращать внимание, все стоящие одноклассницы уже были "разобраны" друзьями, - вспоминает Артур. - Стал присматриваться в других классах, и лучше Людмилы не нашел. Тем более она напротив жила. И в школу вместе ходили, и назад. А где-то класса с девятого я уже не просто рядом шел, а провожал. Чувства все глубже и глубже становились. Вместе в кружках занимались, вместе на соревнования ездили. А в 22 года предложение сделал.

- Что ж так долго думали? Техникум с армией помешали?

- Нет, в армии я не служил, хотя очень хотел. Но на мотоцикле гонял, как сумасшедший. В результате разбился, поломал обе руки и получил компрессионный перелом позвоночника. Это сразу после школьного выпускного бала было. Три месяца в больнице пролежал. Так что с институтом физкультуры, куда документы подал, пришлось распрощаться. А осенью повестку из военкомата получил, собрался на призывной участок в район ехать. Стою на станции, а тут хирург подходит. "Ты что тут делаешь? - спрашивает. - Где твои снимки?" "Не взял, - говорю. - Да и все нормально уже, я себя хорошо чувствую и хочу вместе со всеми служить".

Как он ругался! Одним словом, комиссовали меня. До сих пор благодарен этому хирургу - спас дурака желторотого. Тот перелом до сих пор о себе знать дает, а если бы еще и армейские нагрузки...

Младший мой сын Артур такой же безбашенный, как и я в молодости. Если старший вместе со мной в бизнесе, офисом в Германии руководит, продажами нашей продукции занимается, то младший решил идти другим путем. Окончил какие-то курсы по покрасочному делу, и сейчас работает на заводе в Фридрихсхафене, красит огромные корабельные моторы.

Сколько раз пытались его к своему бизнесу притянуть, объясняли, что краска вредит здоровью. Куда там! Это как я в армию, не думая о здоровье, собирался. Он к тому же тоже на мотоцикле здорово гоняет, как и я прежде. Два раза уже слетал с него. Я уговаривал-уговаривал Артура бросить это дело, и сам не удержался (очень уж красивый мотоцикл), пару раз прокатился, вспомнив молодость.

Бабушкины уроки

Капиталист Буч десять лет уже в бизнесе, а так и не обзавелся собственным жильем. Все средства он предпочитает пускать на развитие производства. Его семья в Германии арендует квартиру, да и сам он в Старой Руссе мотается по съемным углам. К жене, детям и старенькой маме ездит раз в месяц.

- Мать все время беспокоится, что я далеко от дома, - рассказывает Артур. - Людмила же все воспринимает нормально. Знает, что по-другому нельзя. Мой бизнес - это то, в чем я себя реализовал. Да и у Гарри рабочее место появилось. И не только у него. В офисе еще шесть человек работают. Хоть благосостояние наше в последние годы заметно лучше стало, продолжает работать и Людмила. Она заведует хлебобулочным отделом в супермаркете, и все время Бога молит, чтобы ничего с нами не случилось, чтобы удача не отвернулась. Больно много пришлось натерпеться нам после переезда в Германию.

Семья Буча из Казахстана уехала в 1991 году, чуть ли не последней из всей немецкой диаспоры. Да и то без особой охоты. Просто в независимом Казахстане они стали никому не нужны. В России переселенцев тоже никто не ждал. Дом на Украине власть еще в 1946 году отобрала. Германия оказалась единственной страной, где им могли предоставить хоть какие-то юридические и экономические гарантии.

- Немецкий язык в семье мы сохранили благодаря бабушке, - рассказывает Буч. - Мои родители, как впрочем, и все национальности в Казахстане, даже дома говорили на русском. А бабушка так с немецким акцентом и умерла. Так что в школе, когда учить язык начали, мне было намного легче. Что я выучил бы за два часа в неделю, если бы не бабушкины домашние "уроки"?

Ну вот приехали мы в Германию. Жена русская, я - немец. Она по-немецки пишет без ошибок, а я ни в зуб ногой в грамматике. Зато я говорю без акцента, а ее никто понять не может.

Меня даже на шпрех-курсы направлять не хотели. Говорят, зачем, вы и так свободно общаетесь? Вы инженер автомеханик, работайте. "Но не в автослесари же идти, - возмутился я. - У меня на предприятии 550 машин в подчинении было. Я могу намного больше, чем машины ремонтировать".

Вытребовал таки направление на шпрех-курсы. Девять месяцев мы с женой язык учили. Потом, уже успев "пролететь" с яблоками, я пошел в коммерческую школу, специально созданную для советских эмигрантов с высшим образованием. Нас было 35 человек. Месяц шли отборочные занятия: математика, язык, коммерция. Потом контрольные тесты, которые прошли всего 22 человека. В том числе и я. Когда распределяли специализацию, выбрал таможенную.

На первом же занятии меня спросили, что собираюсь делать. С ост-блоком, говорю, сотрудничать буду. Мне тут же предложили вступить в рыбный бизнес, организовали встречу с владельцем фирмы. Согласен, говорю ему, если ждать будете, пока школу закончу. Вдруг мы с вами не сойдемся, я тогда и без работы и без образования коммерческого останусь.

Русский бизнес

Так Буч оказался в фирме, которая занималась изготовлением и продажей рыбного филе из русского судака. Правда, закупать его приходилось в Прибалтике, а наладить прямые поставки из самой России, увы, не получалось.

Владелец фирмы трижды ездил в "загадочную" страну. Его хорошо встречали, накрывали стол, поднимали тосты, вроде даже договаривались обо всем. Но стоило уехать, как оговоренная схема поставок тут же прекращала работать. К тому же российские бизнесмены хотели предоплату за рыбу. А немцы боязливые, у них так не заведено: вдруг товар придет не в том количестве, не того качества? Надо же все проверить, прежде чем платить.

Словом, Буча направили в Псков искать и закупать судака.

- Я до этого даже не знал, как эта рыба выглядит, - смеется Артур. - Но контакты в Пскове все же наладил, и в Германию ушли первые большие партии чудской, онежской и ладожской рыбы. Потом в колхозе под Псковом совместно с московской общественной организацией "Соотечественники" построил первый цех по производству филе. Наша фирма предоставляла технологию и оборудование, а "Соотечественники", заинтересованные в создании рабочих мест для переселенцев из Прибалтики, давали деньги.

Делалось все очень быстро, так только в России могут. Переговорил я с ними, выяснил, какой суммой располагают. Говорю, поеду теперь в Германию, подберу оборудование, вдруг дешевле удастся найти? Нет, шумят, звони шефу, будем отсюда все делать. Тут даже я перестал понимать. Заявляют, выбирайте последний стандарт, на европейском уровне, а цена пусть не волнует. Так по телефону и покупали оборудование.

Через год цех уже работал. И вполне успешно. Но потом колхоз что-то не поделил с Москвой, и Буч остался не у дел. Он заключили договор с другим предприятием, но бизнес все равно не пошел. Хотя сырьевой рынок был обширен. Помимо северо-западных поставщиков, с Артуром работали рыбодобывающие предприятия Поволжья, Каспийского и Азовского морей. Появились поставщики судака, выловленного в казахстанском(!) озере Зайсан.

- Знаете, что это такое, когда не ты хозяин, - объясняет неудачу Артур. - Сегодня одна цена, завтра другая: ты не можешь ни экономику просчитать, ни калькуляцию составить.

А потом за восемь лет подросли мы с Гарри, опыта поднабрались. Вот сын и сказал: "Зачем нам быть на подхвате. Мы сами намного больше можем сделать, и инициативу никто ограничивать не будет". Подумал, вижу: прав сын. Так решили своим собственным предприятием обзаводиться.

Только начало

Гарри как раз институт в Германии закончил и участвовал в конкурсе на лучший инвестиционный проект. Его проект выиграл, и профессор, который вел у Гарри занятия, помог получить в кредит около миллиона евро. Оказывается, профессор консультирует сразу несколько банков по целесообразности предоставления кредитов.

Регион для строительства завода Артур вместе с сыном выбирал с помощью Интернета. Новгородская область попала в "зеленую зону".

- В релизе, правда, было написано, что инвесторы до полной окупаемости проекта освобождаются от всех налогов. На деле оказалось только от местных, - разводит руками Артур. - Лучше бы наоборот. Местный бюджет надо поддерживать, чтобы у власти был стимул заманивать инвесторов. В Германии так и сделано. Там каждый бургомистр за рукав к себе тащит: построй склад, базу или цех. И он заинтересован, чтобы они работали. У него от этого зарплата растет. Мэр семидесятитысячного Фридрихсхафена, где расположена масса заводов, получает зарплату больше, чем мэр миллионного города. Мы подумали, что и в Новгородской области так же, эксперимент какой-то проводят и федеральный бюджет на все плюнул.

Тем не менее, в областной администрации Буча встретили с распростертыми объятиями. Уже на следующий день собрали глав всех районов, которые на выбор предоставили планы зданий и участков, где можно было бы разместить новое предприятие. Объехав все районы, Артур выбрал заброшенный склад "Агроснаба" в Старой Руссе.

За восемь месяцев он вместе с сыном превратил полуразрушенное здание в современнейший завод, перерабатывающий в месяц 150 тонн судака. Для сравнения годовой лимит вылова этой рыбы в Ильмене не превышает 60 тонн. Так что судака на переработку Буч собирает со всего СНГ, а всю продукцию экспортирует в Германию.

Сейчас в "Дельта-Стикс" работает 99 человек. С собой из Пскова Артур привез только 17 управленцев, которые, как и он, живут пока на съемных квартирах.

Впрочем, никто из них не чувствует себя в Старой Руссе временным. Буч утверждает, что пришел всерьез и надолго. Он уже подумывает о покупке еще одной морозильной камеры, которая позволит удвоить объемы производства и дать рушанам дополнительные рабочие места.

Валерий ЧЕРНОУС
(газета "Время Новгородское", №5, 5 февраля 2004 г.)