|
|
|
|
|
|
Светочи Православия МАНЮШКА
Это имя, с ударением на первом слоге, пусть и будет названием нашего скромного труда, посвященного светлой памяти удивительного, поистине святого человека, воспоминания о котором согревают наши души. Души людей, которым посчастливилось общаться с этой редкой по силе духа маленькой хрупкой старицей, навсегда сохраняют в себе свет её незрячих глаз. И помоги нам, Господи, дай силы, пока живы мы, видевших её, донести до наших потомков память о той, что молилась за нас, грешных, днем и ночью и чьими молитвами мы пребываем во здравии до сих пор, хотя уже много лет её нет с нами. Как же теперь не хватает её нам порой, чтобы наставила она нас на путь истинный! Но помнит моя голова прикосновение её маленьких ручек, которым она "рассматривала" меня ещё ребенком, и потом, когда я становился взрослее. Остался у меня до сих пор маленький аптекарский пузырёк с освященным ею елеем, к которому я прибегаю в самых крайних случаях, когда бывает совсем уж плохо. Валентин Егоров
МАТУШКА МАРИЯ Первой старицей, которую я узнал в своей духовной жизни, была Мария Старорусская. Познакомил меня с ней мой духовные товарищ иерей Владимир Степанов, бывший тогда диаконом в Троицком Кафедральном соборе г. Пскова. Она была его духовной наставницей, тем человеком, без благословения которого он не принимал ни одного серьезного решения в своей жизни. Отец Владимир очень любил, ценил старицу Марию, трогательно оберегал её от непонимания, насмешки или праздного любопытства к этому дивному сосуду благодати Божией. Не без некоторого колебания, он предложил мне эту духовную поездку, заранее не зная, какая моя будет реакция на встречу с ней. В то время я только что пришел к Богу, для меня понятие "старец", "старица" были малопонятны и абстрактны. Отец Владимир объяснил мне, что это особый Божий человек, избранница Матери Божией, за простоту и чистоту свою удостоенная от Господа особых даров Духа Святаго, духовного рассуждения и прозорливости. Рано утром рабочий поезд "Псков - Старая Русса", перегруженный дачниками, железнодорожниками и прочим простым людом, останавливаясь на каждом полустанке, медленно начал продвигаться к небольшому русскому городу, о котором я много слышал, но никогда не бывал. Среди шума и гама разношёрстной толпы, мы сидели у окошка и, глядя на незатейливую нашу природу, беседовали между собой. Отец диакон рассказывал мне о матушке Марии, o том, как шестилетней девочкой она ослепла, и около семидесяти лет живет без паспорта, пенсии, пользуясь уголком, предоставленным ей добрыми верующими людьми. Удивительные случаи её прозорливости и необыкновенные
ответы на вопросы людей переводили меня как бы в другой мир, в другое
духовное измерение, где мертвые с живыми соприкасаются, где внутренние
очи видят то, что сокрыто от глаз людских. Старица проживала недалеко от храма, метров 300 прошли мы какими-то переулками и оказались у добротного крестьянского дома на высоком фундаменте и с пушистой кошкой на завалинке. Хозяйка дома радостно встретила нас, было видно, что она давно знала отца диакона и сердечно радовалась встрече с ним. - К катушке? Пройдите, пройдите, она будет рада. И мы, перейдя через комнату, оказались в маленькой проходной комнатке, скорей напоминавшей чуланчик. Света не было, но три или четыре лампадки освещали не только красный угол, но и всю эту маленькую келью. На диванчике сидела невысокая хрупкая старушка, вся в черном, с наклоненной на грудь головой. До этого у меня не было опыта общения со слепыми людьми, и этот разговор, эта встреча была вдвойне для меня необычной. Мы встали перед ней на колени и попросили нас благословить. Она осеняла наши головы крестным знамением, шепча молитвы к Матери Божией и прося благословения для нас. Отец Владимир представил меня: "Вот, привез к тебе, матушка, раба Божия Аркадия. Вопросы есть у него, не может в них разобраться". Её маленькие руки гладили меня по голове и проводили по лицу, как бы знакомясь со мной. Слезы побежали у меня из глаз, и я начал сбивчиво рассказывать о своей жизни, о том, что хочу пойти в монастырь, и о многом другом, что накопилось в душе. - Но что ты так волнуешься, все будет хорошо, но только у тебя другой путь. Ты службу учи. Не принимая во внимание её слова, я продолжал спрашивать о том, как мне идти по жизни и кем мне быть. - Матерь Божия тебе Сама укажет. "Кто я такой, - подумалось мне, - что Матерь Божия будет указывать мне путь?" Значение её слов я понял только 3 года спустя, когда стал священником и монахом "в миру". Должен сказать, что и мысли не имел в голове о священстве, и поэтому не обратил особого внимания на эти её слова, но заполнил: они отложились в моём сердце. Когда же три года спустя я стал монахом и священником на приходе, то был поражён её прозорливостью. Мало того, если бы не её предсказание, я никогда бы не решился взять это на себя, через то открылась воля Божия по отношению ко мне. Матерь Божия действительно "указала мне путь": накануне мне отдали бабушкину икону Матери Божией "Утоли мои печали", о которой я даже не подозревал, а постриг в мантию был совершен на празднование "Старорусской" иконы Матери Божией. Всего несколько раз мне посчастливилось видеть матушку Марию в Старой Руссе и один раз в Осташкове на празднике преподобного Нила Столобенского, но эти встречи приносили особую духовную радость и запоминались надолго. Во время этих поездок я узнал, что матушка происходила из простой благочестивой семьи и в шесть лет ослепла. Произошло это, когда она нянчила соседского ребенка и молилась в красном углу. "Мама, Боженька уходит!" - воскликнула девочка, заметив, что не видит больше… Семьдесят лет прожила она в детской чистоте, не видя грязи окружающего мира, в постоянной молитве к Богу, которая стала истинным дыханием ее души. За эту-то чистоту даровал Господь матушке необыкновенную прозорливость, которая поражала всех, приходивших в ней. Она была удивительно скромна и ненавязчива, не вступала в разговор, когда ее не спрашивали, не обижала резкими выражениями и словами. Ощущение, что старица Мария видит тебя насквозь, никогда не покидало меня при встречах с ней. Не встречал человека, обладавших большим даром прозорливости! За столом она вела себя скромно и молчаливо, не участвую в общих беседах. Вкушала пищу на удивление мало. Именно тогда я обратил внимание на ее руки: небольшие, очень сухенькие. На молитве она преображалась, всё знала наизусть, молилась ровно, негромко, и молиться с ней было радостно и легко. Мне рассказали, что любимое время для молитвы у неё была ночь: когда бы ни заглядывали к ней в келью хозяева, всегда видели молящуюся в красном углу. Когда матушка спала - никто не знал, по крайне мере, она никогда не ложилась, только перед смертью в последний год. Общение её с Матерью Божией было постоянное! Часто мы слышали в ответ на наши просьбы: "Что же я могу? Ведь Матерь Божия отворачивается!" Рассказывали такой интересный случай. Одна женщина пришла матушке Марии просить благословения на отъезд, но, увидев матушку, лежащую на диване, подумала, что та спит, не стала беспокоить и ушла. Пришла на следующий день утром и как только переступила порог комнатки, услышала: "Вот молодец, что сегодня пришла в платочке, а то Матерь Божия мне сказала: "Посмотри, какая бесстыдница!" У посетительницы мурашки пошли по телу. Была зависть и злоба по отношению к ней, приходили милиционеры для проверки, но после общения с ней уходили в слезах: матушка обновляла им душу, раскрывала сердце для Бога. Последний раз я видел старицу Марию на празднике преподобного Нила Столобенского в Осташкове. После службы мы подошли к ней на улице, задали вопросы, и я не удержался и сфотографировал её вместе с нами. Проходящие мимо бабушки заворчали: "И что эту старуху все фотографируют?" Мы улыбнулись друг другу с отцом Владимиром - на душе было радостно и тепло от встречи с нею. Псков, 2004 г. Иеромонах Пантелеимон (Ледин)
Город Старая Русса, Лётный переулок, дом 7. В этом большом темно-зеленом доме жила раба Божия Мария. Кто называл её Манюшкой, а я - матушкой. Старушка лет семидесяти, худенькая, малого роста, слепая - она была истинной избранницей Божией. Я её посещал, приезжая из г. Пскова, где в те годы служил диаконом Троицком кафедральном соборе. Несколько лет подряд я имел счастье видеть матушку до её мирной христианской кончины, которая последовала после причастия Св. Тайн. Сподобился я участия в её отпевании и погребении её многотрудного тела. Это было 15 августа 1982 года. Впервые я познакомился с матушкой, приехав в Старую Руссу со своим ныне покойном отцом, протоиереем Евгением Степановым, который весьма любил общаться с Божиими людьми. Точный год этого знакомства я уже и не помню. В большом доме, разделенном на две половины, в одной из них была комната матушки, в которой был чудный большой образ иконы Старорусской Божией Матери, перед которым она молилась. Матушка мне говорила, что раньше ночью она спать не ложилась, а всю ночь до раннего утра пребывала на молитве пред иконой Царицы Небесной, а теперь, говорит она, устану - и прилягу. Когда я приезжал из Пскова в Старую Руссу, то с вокзал шел Георгиевский храм и, если успевал ещё застать окончание богослужения, то в храме, как правило, встречал матушку Марию, которую приводили в храм, и она молилась в уголке напротив чудотворно Старорусской иконы Богоматери. После службы мы шли к матушке домой. Когда придёшь к ней, она благословит, а потом встаём на молитву; матушка молится Господу, Божией Матери обо мне, грешном. Молитва незабываемая: слёзы сами катятся из глаз, таких молитв в моей жизни больше не припомню. После молитвы матушка возьмёт масло из-под иконы и помажет маслом мне и голову, и сердечко, и горло. Затем на благословение даст несколько больших конфет, которые тоже лежали около иконы. Сидим на диванчике, она спросит: как дела? Всё выслушает и даст ответ на мои вопросы. Потом хозяйка, Екатерина - добрая простая старушка - покормит меня, попьём чайку. И снова на дорожку матушка помолится и благословит, и я покидаю "райский уголок". Матушка рассказывала, как она стала слепой. Будучи шестилетней девочкой, она в своей избе качала в люльке младенце (то ли братика, то ли сестренку). При этом она смотрела на икону Святителя Николая, перед которой горела лампада. Матушка говорит своей маме: "Мама, лампадка гаснет!". Мать посмотрела на икону и лампаду и говорит: "Да нет, не гаснет, горит хорошо". "Мама, лампада погасла…" А это не лампада погасла, сынок, (так она меня называла), а мои глазоньки закрылись. Вместо телесного зрения Господь матушке даровал другое, духовное зрение. Матушка очень почитала Святителя Николая и рассказывала мне, как он, явившись ей, говорил, чтобы она каждого приходящего к ней благословляла. Она говорила Святителю Николаю: "Как мне людей благословлять?" Он отвечает: "Как священники благословляют". Она отвечает: "Я слепая, не виду, как они благословляют". Тогда Угодник Божий говорит: "Как благословишь, таково и будет на приходящих благословение…". Матушка благословляла материнским благословением. Голос Божией Матери Однажды матушка спрашивает у меня: "Сынок, а ты был в Печёрах в монастыре?" Я отвечаю: "Да, был". Она продолжает: "А ты слышал там колокольный звон?" "Да, - отвечаю, - слышал". (Будучи несколько лет иподиаконом у митрополита Псковского Иоанна (Разумова) много раз с владыкой мы ездили на праздничные Богослужения в Псков-Печёрский монастырь, и, конечно, праздничного звона я наслышался вдоволь). Матушка снова спрашивает: "А ты слышал, как один колокольчик издаёт тоненький звук?" Я отвечаю, что слышал. Тогда матушка и говорит мне: "Такой голос Матери Божией". Матерь Божия отворачивается. Будучи юношей, я имел дважды личные бесед с митрополитом Никодимом (Ротавым). Владыка Никодим дважды в этих беседах приглашал меня учиться в Духовную семинарию, обещая при этом взять меня себе иподиаконом. Я поехал к матушке и об этом ей рассказал, ожидая её совета. Она сказала: "Надо помолиться Божией Матери, приедешь в следующий раз - и я тебе скажу". Где-то недели через 2 - 3 я снова к ней приезжаю, а она мне говорит: "Нет тебе пути в семинарию: я молюсь, прошу у Божией Матери, а она отворачивается". Так я и не стал учащимся Питерской семинарии и иподиаконом митрополита Никодима. Правды ради надо сказать, что дух в Питерской семинарии и Академии в ту пору был либерально-экуменический, что, наверно, и явилось препятствием для моего обучения там. Экзамен Будучи посвящён в сан диакона в день Святой Троицы, в Троицком кафедральном соборе, митрополитом Псковским и Порховским Иоанном, я затем поступил учиться в Московскую Духовную семинарию на заочный сектор. Принятие сана и учёба - всё это матушкой было благословлено. В процессе учёбы в 3-м классе семинарии мне предстоял экзамен по Литургике. Этот экзамен принимал ныне покойный архимандрит Иоанн Маслов, и принимал он его чрезмерно строго: чуть что не так ответил - сразу двойка. Для многих заочников пройти через этот экзамен было почти невозможно. Знаю, что обращались даже священники и диаконы к ректору семинарии и академии, жалуясь на сверхстрогость архимандрита Иоанна на экзаменах. Заранее узнав об этом, я поехал к матушке и говорю, что еду сдавать экзамены в семинарию и что мне предстоит особо трудный экзамен. Матушка помолчала и говорит: "Да, трудный у тебя экзамен, ну, ничего, я помолюсь, езжай с Богом!" И вот я на экзамене. По билету ответил слабовато, о. Иоанн недоволен, но двойку пока не ставит, а задаёт дополнительный вопрос, на который я отвечаю неправильно. Он перебирает в руке авторучку, но меня не выгоняет. Снова вопрос - и опять мой неудачный ответ. "Кол" мне обеспечен, но о. Иоанн задаёт ещё вопрос: "Знаете ли вы кондак празднику Сретенья Господня?" Кондак, слава Богу, я знал и прочитал. Архимандрит говорит: "Ну, ладно, идите". И я за экзамен получил оценку - четыре, что потом вызвало большое недоумение у моих сокурсников. После сессии я приехал к матушке и рассказал ей, как проходил экзамен. Она смеётся и говорит: "Тебе там оценку поставили раньше него". Один раз я приехал к матушке с одним знакомым священником, который потом мне сказал о матушке, что ничего особенного в ней нет: старушка как старушка, к тому же слепая. Когда после этого я навестил матушку, от она у меня спрашивает: "С кем ты приезжал в последний раз?" Я ответил, что со знакомым священником. Тогда она мне и говорит: "А я не почувствовал, что он священник". Этот священник потом сам говорил, что он не своём месте. Потом он оставил священническое служение и ушел работать на "гражданку". Подобный случай был и ещё раз. На праздник иконы Старорусской Божией Матери духовенство вышло на акафист к иконе. Один протоиерей стоял на акафисте радом с матушкой и на неё иногда поглядывал и своею фелонью касался её. Когда после службы мы пришли к матушке домой, то она спрашивает меня: "Кто, сынок, стоял рядом со мной?" Я ответил, что это протоиерей N. Матушка мне говорит, что она не поняла, что он священник. Известно, что этот протоиерей старался служить двум господам, а по слову Спасителя мы знаем, что сие невозможно. Матушка почувствовала живущую в нём фальшь. Бог ему судья! Тем паче, что этот протоиерей давно уже почил. Прости его, Господи! Один архиерей не смог оказать мне поддержку в справедливом отстаивании мною гражданских прав. Я матушке сказал об этом. Она меня выслушала, вздохнула и сказала: "Владыки, владыки - сырые лыки". Властные чиновники, применяя всякие интриги и угрозы, старались лишить меня законного права иметь собственное жилище… Я прекратил с ними борьбу, не видя для себя успеха в этом неравном поединке. Но когда я приехал к матушке и всё ей об этой войне рассказал, то она сказала, что все эти стрелы прошли бы мимо меня, т. е. власть ничего бы мне не сделала, и я добился бы своих прав. Но было уже поздно, и сейчас я об этом не жалею. Старец о. Николай Гурьянов также мне подтвердил, что брань со стороны власти не смогла бы мне сделать зло. Слава Богу, всё прошло! Матушка так говорила: "Приходят ко мне люди, совет просят, уйдут за дверь и бросят". Увы и ах! - вот такой мы народ: невнимательный, неглубокий, к главным нуждам своего бытия относящийся несерьёзно. Да исцелит нас Господь от этой нашей духовной омертвелости! Матушка молилась за одного мальчика. Потом он чем-то заболел, и его повезли к бабке-ворожейке, но она отказалась что-либо над ним делать, сказав, что Манюшка за него молится, я ничего поэтому не могу сделать. Вот таков признание служительницы бесов о своём бессилии против молитвы старицы (об этом мне говорили близкие к матушке люди). Нашествие бесов Приезжаю я однажды к матушке, а она мне и говорит, что было нашествие бесов вместе с их князем, которые страшно шумели, на неё кричали, стращали, пускали в неё стрелы, и она чувствовала от этого некий ожог. Бесы кричали: "Ты нам вредишь, ты нам мешаешь!" Матушка им отвечала, что она им ничем не вредит и мешает. "Что я делаю?" - спросила она их. Бесы ответили: "Ты молишься за многих людей - и мы ничего не можем им сделать. Ну, погоди, тебя не станет - мы им покажем!" После такого выступления бесы исчезли. Рассказывая мне об этом, матушка была немного возбуждена, но без всякого страха. Видно, такое мощное испытание - искушение от сил Ада - было в её жизни впервые. Господь своим избранникам-воинам попускает такие испытания, чтобы венец их будущей вечной славы блестел ещё ярче, как венец победителей над силами зла. Паломничества В сопровождение одной или двух, а иногда и более женщин матушка изредка совершала поездки по святым местам. Она ездила в Печёры, в Новгород - на память святителя Никиты, где я её однажды и встретил. А затем на такси (благо, что тогда было сие не так дорого) мы из Новгорода вернулись в Старую Руссу. Я со своим другом Аркадием (ныне иеромонах Пантелеимон) приехали в г. Осташков на праздник преподобного Нила Столобенского, мощи которого тогда там находились в Соборе. И здесь мы радостно встретились с матушкой, и даже потом смогли сфотографироваться на память. Это было за два месяца до кончины матушки. Матушка Мария - чистая, смиренная девственница, великая молитвенница, небожитель на земле, жившая у чужих людей по плоти, но у родных по духу, не имевшая ни своего жилья, ни документов, ни пенсии, нёсшая свой жизненный крест достойно, во славу Бога, который свою избранницу хранил на земле и по кончине ее многотрудного тела вселил её ангелоподобную душу во Царствие Небесном. И мы верим и знаем, что она ходатайствует о нас перед Господом и Царицей Небесной, чтобы и нам, грешным не лишиться вечного спасения. Отпевание матушки возглавлял архимандрит Клавдиан (Моденов) его тело погребено в пещерах Псков-Печёрского монастыря), также сослужил ему и мой отец - протоиерей Евгений (+1991 г.) и родной брат моего отца - протоиерей Василий Серебряков, также уже почивший, и я в сане диакона. Заключение Прекрасный город Старая Русса, прекрасный древний храм в честь великомученика Георгия Победоносца, чудная чудотворная икона Старорусской Божией Матери в этом храме, где многие годы молилась покойная матушка Мария. Большое, спокойное городское кладбище, вмещающее в себе
сотни тысяч могилок. И одна из них для меня самая драгоценная - могилка
матушки Марии. Когда я бываю в Старой Руссе, то всегда посещаю могилку
дорогой для меня матушки Марии и служу о ней панихиду. Я её поминаю в
молитвах как старицу Марию, каковою она для меня, да и для многих других
людей и была. Мир и тишина сходят на сердце во время молитвы о её душе
и также живое ощущение того, что матушка слышит наши молитвы и взаимно
тотчас молится о нас Госполу и Богоматери. И в эти минуты ясно понимаешь
слова Священного Писания, что наш Бог - не Бог мёртвых, но живых! Священник Владимир Степанов, Воспоминания о Манюшке Александры Мне, рабе Божией Александре Господь сподобил в 14 лет встретиться с рабой Божией девой Марией на святом нетленном месте в д. Блазниха. Я жила в 4 км от этой деревни. Мы с моей мамой собирали клюкву, чтобы сдавать, а ягод почти не было. Тогда я сказала маме, что пойду по боринкам и посмотрю, а мама сказала: "Если наберем, то дадим Манюшке по пятерке. А она нам скажет - от трудов праведных". Это было за 2 дня до 2 октября - Старорусской Божией Матери. И мы нашли очень много ягод. А когда мы встретились с Манюшкой на могилке, то положили ей в карман по пять рублей. Она действительно нам сказала: "От трудов праведных, Федосья и от трудов праведных, Шуронька". Мы были удивлены - видели мы ее впервые, и она не знала наших имен, но она их назвала. Потом еще случай. Мне было 16 лет, я пошла к ней в д. Старокурско, где она жила. Когда я пришла к реке, женщина мне сказала, что Манюшки нет дома: она уехала в церковь в Старую Руссу. Я легла на берег и очень плакала, я думала, что она меня не допустила до себя, и я в слезах ушла домой. Когда я пришла второй раз, то она мне сказала, зачем я плакала, и говорила, что я грешная и Манюшка меня не допустила. Она сказала, что просила Царицу Небесную, чтоб она меня утешила и домой направила. Потом был такой случай. Я жила на третьей части дома сестры. Жить было тесно. Муж срубил хлев, и я хотела, чтоб он прируб сделал да и изобку поставил. И пошла к Манюшке. Она меня приняла с такой радостью, как мать принимает детей, которых долго не видела. Я ей все рассказала, а она мне говорит: "Давай помолимся Царице Небесной". Мы помолились, и Манюшка говорит, что, мол, дом тебе Царица Небесная послала. Я ей говорю: "Манюшка, у меня нет денег купить". Она отвечает: Божия Матерь поможет". И вот я покупаю новый дом, за него просили 2 тысячи, а мне продали за одну тысячу и на год в рассрочку. Я заняла да и купила с ее благословения. Потом я задумала наносить ягод, чтобы заработать на покупку
коровы. И опять пошла к своей благодетельнице Манюшке. Помолились с ней,
и она сказала: "Очень трудно тебе будет, Шуронька". Так и получилось
- ягода было мало. Но я наносила с ее благословением на 300 рублей, а
нетель купила за 350 р. Для меня Манюшка была и наставница, и мать, и подруга. Скорбь моя по ней не проходит. Перед ее смертью я была у нее в среду, а в воскресенье она умерла. Мне сказала, что старость я свою буду доживать с Наденькой, с малой дочкой. Все её предсказания сбылись. Она мне рассказывала такую историю. "Пришел Николай Чудотворец ко мне, сел на подоконник и не идет в дом. Я ему говорю: "Николай Чудотворец, проходи!" А она ответил: "У тебя была плохая женщина, а хозяйка пол не подмела". Еще Манюшка рассказывала, что она часто беседовала с Царицей Небесной. Царица Небесная назвала Манюшку "моей доченькой". Это мне сама Манюшка говорила. А ещё был случай. Приехала к ней женщина на велосипеде, посидели, и та стала уезжать. Манюшка вышла провожать ее и говорит ей: "Накачай колеса, а то они на ободах". Женщина говорит: "Я с глазами не видела, а она слепая увидела". Много было всего, но мне уже 69 лет, всё не вспомнить. По молодости болела у меня голова, и мне посоветовали паром завить волосы. Я завилась и пришла к Манюшке, а она и говорит: "Что красу навела? Так она тебе не нужна под платком". Так как я ходила всегда в платке, я ей не говорила, что завила волосы, а она мне быстро сказала, только я успела ее порог переступить. Вот такая она была, наша любимая Манюшка! Никогда никто не уходил от них, чтобы не поел или чаю не попил. Сколько народу приходило к ней - все были накормлены и напоены у ее хозяйки Екатерины. Она была гостеприимной хозяйкой доброй души. Вот еще забыла. Мой брат жил в Ленинграде. И когда он приехал в деревню, то захотел сходить со мной к Манюшке. Идем дорогой, он и говорит: "Я у нее спрошу, с каких лет она не видит". Мы только к ней пришли, переступили порог - она и говорит: "Проходи, Петенька, проходи, Шуронька!" Сели на диванчик, она посередине и говорит: "Петенька я с пяти лет не вижу". Он у нее не успел спросить, а она ответила на его вопрос, который он говорил дорогой. Всё не упомнить, ведь времени много прошло. Простите меня ради Христа, что плохо написала. Но что написано - это сущая правда, я сама это всё слышала и видела. Простите меня, грешную. Писала Александра. Воспоминания игумена Евгения (Румянцева) О матушке Марии я услышал много лет назад от мамы, которая часто к ней ездила за советом и утешением. Я, со своей стороны, могу сказать, что знал её сравнительно мало, но у меня осталось впечатление о ней, что она для меня как близкий, родной человек; матушка Мария была таким светлым ангелом. В Старой Руссе я у неё был проездом только один раз. Тогда я ещё не был воцерквлен, ничего у неё не спрашивал, только помню, что от неё исходили какое-то добро и ласковость, и помню, что она молилась. Мама часто просила м. Марию за меня молиться, я это чувствовал. И тепло вспоминал о ней. Позднее, когда я стал священником, я стал её по-другому понимать. У неё был большой дар молитвы. В то же время она могла спокойно, ненавязчиво подсказать человеку его ошибки. Вспоминаю один случай. Когда я, во время болезни архимандрита Тавриона, служил вместо него в Пустыньке, то мне, как молодому священнику, было вначале довольно трудно. К отцу Тавриону со всей страны приезжало очень много людей. Каждую литургию было много исповедников, причастников. С одной стороны я терялся, а с другой, подражая прозорливому старцу, совершал на исповеди ошибки. Однажды в Пустыньку приехала мать Мария. После службы она подошла ко мне и сказала, что я стесняюсь людей спрашивать об их грехах. Мне это хорошо запомнилось, и я стал обращать на это внимание. Это - основное, что осталось у меня в память о матушке Марии. Воспоминания мамы игумена Евгения (Румянцева) Когда мать Мария жила в глухой далёкой деревне Гадово во время войны, к ней ходили женщины со своими вопросами. Одна дальняя наша родственница посылал с этими женщинами узнать о судьбе своих детей. У неё была дочь умершая, сын убитый, а два сына на войне. Блаженная Мария ответила, чтобы эта женщина ещё больше молилась, скоро со всеми увидится. Она думала, что война кончится - и дети вернуться, но во время эвакуации по дороге она умерла. К ней ездили женщины, и одна вдова из деревни Старокурско забрала её к себе на постоянное жительство, так как у блаженной Марии все родные умерли, осталась она с одним племянником. Так к ней отовсюду стали ездить женщины. Я жила в Печёрах, услышала про матушку и поехала к ней с мужем; на поездку я взяла благословение у о. Саввы, который передал ей большую просфору. Муж у меня был старообрядец, ехать согласился, но когда мы уже приближались к её местожительству, он стал сильно упорствовать и хотел ночевать в другой деревне. С Божией помощью мы добрались до неё. Мы спрашивали, где матушка живёт? Какой-то мужчина нас спросил, не случилась ли у нас какая большая беда. Когда мы нашли этот дом, нас приняли приветливо. Стала я рассказывать о себе, потом м. Мария стала с нами молиться, и когда она стала окроплять святой водой, муж мой испугался и убежал. Поэтому пришлось быстро уехать. Я только успела оставить свой адрес. Потом я к ней ещё раз ездила в ту же деревню, а затем она переехала в Старую Руссу. И я стала часто к ней ездить, и она много раз приезжала в Печёрский монастырь и останавливалась у меня. В Старой Руссе её всё время водили в Георгиевский храм, священники её очень почитали. Все к ней домой приходили со всякими бедами и нуждами, и она за всех молилась много. Она была смиренная. Мать Мария мало что мне говорила, но зато всё время стояла перед иконками и молилась У матери Марии глазок не было, были только одни ямочки. Она рассказывала, что когда была маленькая, у неё заболели глаза, и кто-то матери посоветовал промыть глаза какой-то кислотой; она была одна дома и от боли кричала день и ночь. С тех пор осталась без глаз. Рассказ Валентины Филипповой, 1931 г. рождения Мы жили в Малом Рябкове, изба была старая, мы решили купить в маленькой деревне, но денег купить не было. Приходит мама к Манюшке и говорит об этом, а Манюшка говорит: "Пойди к Луше, пусть она даст тебе денег". Луша (Лукерья) это мамина невестка, Царство ей небесное скуповата была. Мама и говорит: "Манюшка, она ведь не даст денег мне". "А ты скажи, Манюшка сказала: день у неё лежат там-то, в таком-то месте". Вот на следующий день мама и пошла с утра пораньше к Луше. А та удивилась, зачем мама пришла? - Я, - говорит, - Луша, к тебе деньгами, дом покупать буду. - Какие же у меня деньги? Нет у меня никаких денег. - А Манюшка сказала, что есть. - Ну, так что же, что Манюшка сказала. А у меня нет. - А деньги у тебя лежат в таком-то месте. Тут Луша глаза вытаращила, побежала, принесла все деньги, выложила передо мной. - Бери, - говорит, - сколько хочешь. - Нет, - говорит мама, - ты сама мне дай, своей рукой, а я уж тебе отдам после, как смогу. И вот купили мы этот дом с Божией помощью, по Манюшкиным молитвам. Вот такой ещё был случай с моей родной сестрой Марией.
Случилось несчастье с её мужем Николаем. Служил он в армии прапорщиком,
им случилось по его вине несчастье с двумя подчинёнными ему солдатами,
и ему грозил трибунал. Мария, а они жили в Питере, звонит с утра маме
и просит её сходить к Манюшке, помолиться Божией Матери. Манюшка помолилась
и говорит: "Звони, Панюшка, Марии и скажи, что Николая судить не
будут, только выгонят с армии". Так всё и случилось, отвёл Господь
беду за Манюшкины молитвы. Воспоминания о м. Марии р. Б. Зои Я слышала о м. Марии от своей матери, ещё будучи ребёнком, что есть такая молитвенница слепенькая, к которой ходит народ со своим горем, с болезнями, с разными недоумениями - и матушка молится, утешает, даёт советы, наставления. А потом, когда матушка с родными переселилась на жительство в Старую Руссу, её стали водить в наш в храм, у неё было постоянное место в храме - уголочек напротив нашего чудотворного образа иконы Старорусской Божией Матери. Здесь она молилась, и к ней подходили люди, она благословляла и никогда не раздражалась, что ей мешали молиться, была терпелива, смиренна и снисходительны к грешному немощному народу. Я ближе с ней познакомилась в тяжёлое для меня время: я очень болела, семейная жизнь не сложилась из-за горького пьянства супруга. Пришла я к матушке со своей мамой, т. к. не знала, как себя вести с такими людьми и как всё ей рассказать о себе. М. Мария приняла нас приветливо, расспросила нас о житье-бытье, потом помолилась с нами перед образом Божией Матери, окропила нас святой водой. Пришли мы к ней с надеждой на её молитвенную помощь и милость Божию к нам по молитвам старицы. А потом приснился мне сон, что я нахожусь в келье матушки, она молится и мажет меня святым маслицем крестиками, я волнуюсь, а она мне указывает на образ Божией Матери, что Она молится тоже с нами. Я рассказала матушке этот сон, и она своей хозяйке, м. Екатерине Петровне, сказала, чтобы она меня всегда пропускала к матушке, когда я приду, сказала, что так хочет Матери Божия. У меня нашли болезнь в груди, в лёгких шёл странный болезненный процесс, я кашляла, таяла, слабела и жила в страхе и скорбях. И вот со всем этим болезненным "букетом" я ходила к матушке Марии, и она с помощью Божией, с помощью от Матери Божией лечила мне душу и тело, приглашала меня приходить к ней почаще. А я стеснялась, жалела её, что она так перегружена и очень утомляется, т. к. народу к ней ходит много, и все со скорбями и горем. Когда мне через некоторое время сделали контрольный снимок лёгких, то ничего плохого не обнаружили, будто бы ничего и не было. И я по свое греховности и мудрованию сказала матушке, что, наверное, была ошибка, на что она мне ответила, что ошибки не было, а она за меня молилась - и Матерь Божия услышала молитву. Матушка была предстательницей за меня, грешную перед Матерью Божией и велела мне молиться и просить Матерь Божию, чтобы она помогала мне "по Манюшкиным молитвам". Это её подлинное выражение. И ещё она мне говорила, что взяла меня под свое крылышко. Домашние её, особенно м. Екатерина, говорили мне, что, если я долго не приходила, матушка сама обо мне вспоминала, и когда я снова появлялась, она мягко мне напоминала, что придёт время - и сходила бы, да не к Ому будет приклонить голову. Она за меня, грешную молилась, маза св. маслицем, кропила св. водой, благословляла. Так продолжалось длительное время, и думалось, что так будет всегда, матушка будет с нами. Но пришло время, заболела м. Мария, я как раз была в отпуске, часто её посещала во время этой её болезни. И она говорила, что хотя она устала болеть, но ей нас жалко, и ради нас она снова готова жить, всё терпеть и молиться за нас, если Господь позволит, мы все с утра у неё благословленные. Но пробил и её час, и в своё время м. Мария отошла от нас в вечность. По благословению м. Марии я ездила в Пюхницы в монастырь, купалась в источнике Божией Матери. Матушка очень хорошо отзывалась о м. игуменье Варваре, что она высокой духовной жизни. М. Мария видела духовными очами меня всю насквозь, ей было по милости Божией всё открыто. Царствие ей Небесное, вечная память. И я верю, что и там, в райских селениях, она помнит нас и молится о нас. Слава Богу за всё!
Часто она не ложилась спать, а родным объясняла: "12 часов ночи нельзя проспать и 3 часа ночи нельзя проспать". А утром в 6 часов она опять молилась. Так и провела Манюшка всю свою жизнь в молитвах перед иконой Божией Матери. Манюшка никогда не жаловалась на трудности. Только в конце её жизни мы услышали от неё: "Что-то стала головка кружиться". Когда мы говорили, что нас кто-то обидел, Манюшка говорила: "Прости его, Господи!" и молилась за того человека. Всегда наставляла нас молиться Матери Божией, просить помощи, заступления Царицы Небесной и как можно чаще читать молитву "Отче наш", ходить в церковь. Присутствие матушки Марии в нашей семье придавало нам чувство спокойствия, благодати, святости. И сейчас, приходя на её могилку, мы получаем невидимую поддержку, уходим с облегчённой душой и спокойным сердцем.
|
|
