|
|
|
|
|
|
Эхо войны КАК СТАРЫЕ ПУШКИ ДЕРЖАЛИ СТАРУЮ РУССУ Рукопожатие у него до сих пор крепкое, как и раньше. В 1941 году двадцатилетний заводоуковский паренёк из своей "древней" гаубицы сжёг пять немецких танков. А при форсировании Днепра открыл огонь с хлипкого плотика, бултыхающегося на речных волнах. По сути - геройство, фактически - самоубийство. Однако повезло. И сегодня мы с ним встретились. Вместе с Юрием Марковичем ЛУКОВСКИМ рассматриваем фронтовые снимки, перебираем карты, испещрённые линиями обороны, стрелками контрударов и пунктирами отступлений. Юрий Маркович отыскивает на карте и подчёркивает ручкой названия городов, станций, попутно воскрешая в памяти неизвестные деревни: Виджа, Ивановское, Нагаткино. У каждой из них своя стезя в истории великой войны. Трагедия местного значения... И слава. Без громких фанфар, прославлений и блестящих наград. Скособоченные, вросшие в землю, узнаваемые лишь по дорожным указателям. Была в Литве, в 40 километрах от польской границы, подобная станция - Козлова Руда. Там стояла 188-я стрелковая дивизия - три пехотных полка - да 234-й артиллерийский, с лошадками таскающими старенькие, на деревянных колёсах, орудия образца 1914 года. Ими ещё в Первую мировую отцы солдат Великой Отечественной воевали в Польше и Галиции. В середине века 20-го сыновьям те пушки достались. Но - ничего не скажешь - пригодились. - Когда немцы прорвали оборону, пришлось отступать, - вспоминает Юрий Маркович, - шли по Прибалтике. Тяжко было. Никто не знает, кто где. Немцы диверсантов в наш тыл забросили, и те всю связь попортили. Но панических настроений не было. Я, по крайней мере, не видел и не слышал, чтобы кто-нибудь причитал, что всё потеряно. Да, действительно, перед наступлением в тыл советских войск Абвером было высажено на парашютах множество диверсионных отрядов, переодетых в русскую форму, которые просто перерезали провода линии электропередачи, лишив тем самым передовые части всяческой ориентации (все сведения поначалу передавались с помощью обыкновенных телефонов). Нередко немцы сами вклинивались в связь и на русском языке сообщали "дезу". На перекрестке 234-й полк дважды попадал в окружение, выдерживал жестокие
бои и прорывался, пока не вышел к Старой Руссе, где им и была занята первая
серьёзная оборона. Забытое сражение под Старой Руссой отличалось особой яростью. Город стоял как раз на перекрёстке путей из Москвы и Ленинграда. Вперёд бросались то немцы, то наши. Когда железные громады противника вырвались к артиллерийской позиции, орудийный расчёт, в котором Юрий Луковский числился наводчиком, подбил пять танков. За тот поединок ему дали медаль "За боевые заслуги", потом была ещё одна - "За отвагу". 16-я немецкая армия всё-таки продралась к Демянску и... встала. Вермахт получил на Восточном фронте первое кольцо. Выбраться из него можно было только по так называемому рамушевскому коридору, напоминавшему скорее не кусок земли с мелким сельцом, лесами и полями, а какое-то свинцовое чистилище, усыпанное разбитой техникой, мёртвыми телами, воронками от снарядов. - Жаль, не добили мы их там, - сожалеет Луковский, - небольшая часть сумела уйти. Досталось им и нам. Я сам тогда чуть не помер. Взрывом контузило, подобрали, повезли в полевой госпиталь, в какую-то деревню. А перед этим мы окопы немецкие заняли и нашли там наших пленных, больных сыпным тифом: болота ведь кругом, мошкара, сырость. Ну и началась эпидемия. Нашу дивизию даже в тыл, так сказать, на лечение отвели. Я 13 дней пролежал без сознания, но, слава Богу, пронесло: выздоровел. Только очнулся в амбаре, выполз на свет, тут меня санитары подхватили и сразу же отправили как поправляющегося в полк. Быль о засеянных солдатскими костями ильменских окрестностях
через 60 лет пробилась через тину забытья. Недавно, на праздновании юбилея
прохоровских событий, было предложено пополнить список городов-героев.
В числе претендентов называлась и Старая Русса. По-моему, всё справедливо.
Дуга Павших хоронили целый год. И ещё четыре года на одном только Прохоровском поле ничего не росло: так плотно курская земля была напичкана взрывчаткой и железом. Война сняла свой искусственный урожай, а природа должна была сперва переработать в себе это ржавеющее "удобрение". - Летом 1943 года наш полк вошёл в состав резервного Степного фронта. Там мы наконец-то получили новые 122-миллиметровые гаубицы на резиновых колёсах и американские "студебеккеры" для их перевозки. Наш полк и другие подразделения держали как бы про запас. На всякий случай создавали линию обороны, чтобы сдержать немцев, если бы им удалась операция под Курском. Из Степного фронта заранее сделали своеобразную затычку для прорыва (если войска между Курском и Орлом будут отрезаны). Пока окружённые части Центрального и Воронежского фронтов держались в котле, Степной должен был остановить ход вражеских дивизий. Всё началось 5 июля. Битва за Обоянь стала прологом к прохоровской "молотьбе". Полки Степного фронта кидали на наиболее опасные участки, штопали ими оборону. 234-й артиллерийский поставили в районе Волчанска - оказывать огневую поддержку пехоте и танкам. Бой с закрытых позиций Юрий Луковский принимал уже в качестве командира орудия. Стреляли кумулятивными снарядами, прошивающими насквозь броню "тигров" и "пантер". По официальным данным, его орудие "убило" три танка, не исключено, что и больше. В общем, немцы не прошли. За Волчанском вели огонь по Лопари, где скопились немцы. Остановились под Белгородом. Отбивали пехотные атаки вермахта. Белгороду, конечно, досталось. Город стоял весь в руинах. Больше крови пролилось в Харькове, где немцы цеплялись за каждый дом. Командование пустило на улицы танки, которые сумели сломить германское сопротивление, но многие машины для своих экипажей превратились в братские могилы. - Знакомые ребята из соседних частей, которые проезжали и Белгород, и Харьков, - вспоминает Юрий Маркович, - потом рассказывали, что разрушения там очень сильные: не осталось ни одного целого строения. Такие вот были бои... Днепр - Дунай Широкое село Мишулин Рог на берегу Днепра - одно из проклятых местечек той страшной переправы, утыканной на штабной карте обозначениями планирующихся высадок. Плацдарм. Тот, кто наступал первым, попадал под ураганный огонь, тонул в реке, следующие - злые, мокрые, израненные - намертво вгрызались в прибрежную полосу. Сопротивлялись как могли. Жидкая подмога, если не гибла на воде, "выплёскивалась" на серый песок и на неопределённое, но очень короткое время продлевала существование плацдарма. Немцы получали резервы посуху и всеми силами старались сбросить немногочисленных русских в реку. Между тем переправляющемуся на плотах 234-му артполку, бывшему уже на середине водной преграды, прилетел приказ открыть огонь по берегу и не дать немцам окончательно уничтожить десант. Приказ выполнили. Это был беспрецедентный случай. Артиллерия била с реки, с плотов. ...А плацдарм удержали и пошли дальше. - В январе 1944-го взяли Кривой Рог, до этого простояли около него три месяца. Немцы упорно защищали город. Предпринимали танковые атаки. Нам снова пришлось выводить орудия на прямую наводку. Потом Южную Украину освободили, Тирасполь. У села Кицканы, что на Днестре, на отдых встали. А там у них вина много было, так что без приключений, естественно, не обошлось... Когда Прут переехали, вошли в Румынию, но румынская армия воевать с нами не стала, разбежалась - вот и всё. Во многих учебниках пишут, что Дунай был перейдён 9 сентября, на самом деле - раньше, 8-го. Мой собеседник вспоминает: - Болгары встречали нас приветственным строем, с музыкой. Через Варну и Бургас наш полк прошёл на Сливен, там мы и квартировались до конца войны. С местными жителями отношения установились хорошие, произошло, правда, несколько незначительных эксцессов. Ну, да тем и ограничилось. Из Болгарии мы совершали бросок в Югославию, чтобы помочь другим нашим войскам и сербским партизанам. Восточный фронт стремительно продвигался к границам Третьего рейха и водам Адриатики. В суматохе отступления немцы не успели вывезти из Болгарии в Германию значительное количество золота. Эшелон чуть не ушёл в нейтральную, но лояльную политике Берлина Турцию. Охота за ним была поручена 234-му полку, для большей результативности поиска которому придали авиацию. Лётчики его первыми и обнаружили, сели, тормознули, развернули. Эпопея "золотого поезда" продолжалась отнюдь не долго. После войны полк вывели в Николаев. Юрий Луковский поехал
в Москву к родственникам, оттуда - в Караганду, к отцу-железнодорожнику.
Встретил его брат Константин - рано поседевший шахтер. А отца уже не было
в живых: его застрелили под Новосибирском, когда воровская шайка разграбила
состав с зерном. И нам тоже... Денис КОЛЧИН
|
|
